Вдоль фіордовъ, подъ голубымъ сіяніемъ дня и блыми сумерками арктическихъ ночей, между расплывчатыми и неуловимыми реальностями страны, гд предметы и люди кажутся иногда призраками нкоего исчезнувшаго міра, образъ Фаустины не покидалъ его.

Засохшая земля стучала подъ копытами лошадей, громадныя тучи пыли поднимались, затмъ мало-по-малу падали вновь на прежнее мсто, такъ какъ слишкомъ спокойный воздухъ не могъ осилить ихъ тяжести. Синева неба постепенно блднла у горизонта, гд сливались въ опаловые оттнки дали, зелень полей, засянныхъ овсомъ, и желтизна ржи. Надъ обильно сочными цвтами, густо разросшимися среди колосьевъ, кружились нжныя и золотистыя при сіяніи дня наскомыя, похожія на произведенія ювелира.

Мишель сильно любилъ въ своемъ раннемъ дтств голоса стрекозъ. Долго онъ не зналъ настоящаго происхожденія этихъ звуковъ, и когда онъ ложился въ траву, чтобы лучше ихъ слышать, онъ объяснялъ слдующимъ образомъ свою лнивую позу: „Я слушаю, какъ поетъ солнце“… И въ этотъ лтній день „солнце пло“, и въ его пронзительныхъ звукахъ чувствовались какъ бы сверкающія жала; но Мишель, ставъ взрослымъ, не находилъ боле прелести въ его пніи. Онъ думалъ, что самые свтлые лучи гаснутъ, какъ только они проникаютъ въ нкоторыя жилища, подобно тому, какъ самыя юныя лица внезапно становятся мрачными, попавъ въ угрюмую среду.

Даранъ былъ въ отсутствiи, онъ проводилъ время въ Кентуки у своего отца и долженъ былъ перехать въ свой маленькій домикъ въ Ривайер только въ сентябр.

Мишель принялся думать о тепломъ гостепріимств Рео съ желаніемъ пойти постучаться въ виллу „Ивъ“и попросить себ мста за столомъ маленькой семьи въ этотъ одинокій вечеръ.

Башня Сенъ-Сильвера показалась на поворот дороги; вскор карета остановилась у ршетки. Между тмъ какъ слуги завладли чемоданами, Треморъ вошелъ въ садъ. Цвтущія ліаны, казалось, переплетались здсь, чтобы защищать волшебный сонъ „Спящей Красавицы“; путешественникъ нашелъ, что вся эта дикая и буйная растительность, которую онъ однако любилъ, придавала входу въ его жилище видъ запущенности.

Онъ поднялся по алле, густыя неподстригаемыя деревья которой пропускали на землю ослабленный блдно-изумрудный свтъ. Мишель воображалъ себ развалины заколдованнаго замка подъ вліяніемъ этой аллеи дикаго сада, какъ вдругь за крутымъ поворотомъ, гд шпалеры зелени были ниже, онъ увидлъ входную дверь башни. У входа, какъ бы въ рамк изъ сраго камня, звздообразно убранной лютиками, Сюзанна съ Жоржемъ и Низеттой ждала его. Маленькія ручки обвились вокругъ тальи миссъ Севернъ, дв курчавыя головки прижались къ складкамъ ея платья, а большая кузина улыбалась привтной улыбкой, спокойной, но, казалось, расцвтшей на лтнемъ солнц, подобно всмъ этимъ цвтамъ, которые украсились и окружили ее, привтствуя. И внезапно, въ свт причудливаго чувства контраста Мишелю показалось, что нтъ ничего естественне, какъ найти здсь, посреди вьющихся цвтовъ, стремящихся въ высь, къ небу, эти маленькія дтскія ручки и эту улыбку молодой двушки. Это была не невста, будущая супруга, приветствуемая съ волненіемъ и радостью, но это были — на пороге, который онъ привыкъ находить пустыннымъ — жизнь и веселіе, явившіяся въ образ этихъ трехъ молодыхъ и радостныхъ созданій; это были сіяющіе глаза, протянутыя руки, смхъ, готовый брызнуть.

— О, какъ вы добры, — пробормоталъ онъ, дружески пожимая руки миссъ Севернъ.

Въ рабочемъ кабинет Сюзанна расказала цлую массу мелкихъ новостей. Она отказалась хать въ Парижъ, чтобы присутствовать на завтрак у Рео, а также, чтобы угодить Низетт,и къ тому же въ это время не стоило здить въ Парижъ. Поэтому, такъ какъ Колетта и Робертъ должны были вернуться только завтра, ей пришла мысль встртить своего кузена въ башн Сенъ-Сильвера, и она завладла вмст съ малютками голубятней; Антуанетта, старая няня, воспитавшая Мишеля и Колетту, чувствовала себя какъ бы бабушкой обоихъ дтей послдней и попросила позволенія принять участіе въ зат.

— Кажется, что такъ боле прилично, — заключила молодая двушка.

Мишель смотрлъ вокругъ себя; вс руанскія китайскія вазы были полны розъ; на письменномъ стол овесъ и широкія полевыя маргаритки высовывались въ вид тонкаго снопа изъ зеленой бронзовой вазы.

Сюзанна отвтила на его взглядъ.

— Это мы разорили садъ… О! какъ красивъ этотъ вашъ двственный лсъ.

Низетта ходила отъ букета къ букету, указывая своему дяд вс цвты, собранные ею самой. Жоржъ овладлъ толстой книгой и перелистывалъ ее подл окна.

— Вы не сердитесь, Мишель, что мы осквернили святилище?

— Напротивъ, я очень счастливъ и очень вамъ благодаренъ.

Онъ вышелъ изъ комнаты на нсколько мгновеній, чтобы отдать приказанія.

Въ буфетной, въ компаніи Жакотты, Антуанетта пила чашку молока.

— Прелестную жену получите вы, Мишель! — сказала она. — Вс ее любятъ.

Вмсто всякаго отвта Мишель улыбнулся. Онъ не вспоминалъ совсмъ о письмахъ, свтская легкомысленность которыхъ его часто раздражала; онъ забывалъ, что Ривайеръ былъ еще усянъ замками и виллами, гд маленькая собирательница свжихъ цвтовъ смялась и танцевала все лто; онъ помнилъ только, что у двери его дома встртило его веселое личико и что искусная женская рука разукрасила букетами его рабочій кабинетъ.

Когда онъ возвратился, Сюзанна разсматривала ковровыя вышивки.

— Ваша голубятня прелестна! — сказала она.

— Однако немного скучна.

— Нтъ скучныхъ жилищъ, Мишель, есть скучные люди, и только.

Мишель взялъ на руки Низетту и повелъ Сюзанну изъ комнаты въ комнату, благодушно разсказывая ей происхожденіе старой мебели, подробно вскрывая ея старинную красоту.

— Вы не страшились бы жить въ этомъ старомъ жилищ? — спросилъ онъ, забавляясь видомъ миссъ Севернъ, такой молодой и такой современной, въ амбразур окна, гд она услась, играя прялкой.