Онъ не досказалъ, но намреніе его дошло по адресу: княгиня подарила его снова поощрительно сладкимъ взглядомъ.

— А Тнь-то у насъ кто же играетъ? чуть не злобно обратился со сцены къ Ашанину Вальковскій, подходя къ рамп съ режиссеромъ.

— А то нтъ разв?

— Извстно нтъ, буркнулъ «фанатикъ,» — на то у тебя и дворянская голова, чтобы ею не думать никогда!

— А нту, такъ мы сейчасъ кличь кликнемъ, беззаботно засмялся красавецъ. — Господа, обернулся онъ къ кресламъ:- кому угодно взять на себя роль Тни отца Гамлета? Она, какъ извстно, должна походить на свой портретъ [12] и имть слдовательно:

Ему отвчали дружнымъ хохотомъ.

— Какъ разъ по васъ роль! молвила въ униссонъ этому смху Ольга Елпидифоровна сидвшему подл нея на кончик стула здоровому молодцу въ новенькомъ фрак, гладко причесанные височки котораго, подфабренные усы и вздрагивавшія плечи свидтельствовали съ перваго взгляда о его недавней принадлежности къ доблестнымъ рядамъ россійской арміи.

— Чего-съ? переспросилъ онъ, не понявъ, и выпрямился на своемъ стул.

— Я говорю, вамъ надо предложить себя на роль Тни отца Гамлета.

— Вы полагаете-съ?…

— Еще бы! Кудрей у васъ, правда, нтъ, за то настоящій «Марса взоръ.» — Марсъ былъ богъ войны, вы знаете?

— Какже съ, проходили еще въ корпус!..

— Вотъ видите!.. Ну, и наружность… и самая фамилія у васъ даже воинственная…..

— Это дйствительно-съ, весело разсмялся и онъ:- Ранцовъ, — у каждаго рядоваго, извстно, ранецъ бываетъ… Что-же-съ, если только прикажете, я всегда… съ покорностью, примолвилъ онъ внезапно дрогнувшимъ голосомъ, и робко поднялъ на нее такъ же мгновенно загорвшіеся глаза.

Отставной капитанъ Ранцовъ, — еще недавно изъ бднаго пхотнаго офицера неожиданно превратившійся, вслдствіе смерти дальняго, невдомаго ему, родственника, въ помщика одного изъ лучшихъ по устройству имній въ узд, былъ уже годъ цлый страстно влюбленъ въ быстроглазую Ольгу Елпидифоровну, жилъ изъ за нея гораздо чаще въ город чмъ въ наслдованномъ имъ прекрасномъ помстьи, и находилъ средство вчно какъ изъ подъ земли вырости везд гд бы она ни находилась. Такъ и теперь, къ немалому ея удивленію, очутился онъ въ Сицкомъ, куда, вздвъ съ утра новый фракъ, являлся «съ первымъ визитомъ» въ качеств «сосда…» Окончательнаго признанія бравый капитанъ «своему предмету» длать до сихъ поръ не ршался: бойкая барышня обращалась съ нимъ свысока, въ лице глумилась надъ нимъ, длала изъ него чуть не шута. Онъ сносилъ ея насмшки и фырканья со смиреніемъ лягавой собаки, ниспадалъ въ прахъ предъ ея «умомъ и образованіемъ, и когда оставался «одинъ со своей мечтою» вздыхалъ такъ громко, что вдова — купчиха, у которой онъ нанималъ квартиру въ город, и до которой долетали его вздохи сквозь стну, каждый разъ вздрагивала и крестилась…

— Monsieur Ашанинъ, громко крикнула съ мста Ольга Елпидифоровна, — Владиміръ Петровичъ!..

Словно остріе шпаги сверкнули по направленію бойкой особы два глаза, — глаза Надежды едоровны, одиноко сидвшей въ дальнемъ углу, — и тревожно тутъ же перекинулись на красавца.

— Что прикажете? отозвался онъ на кликавшій его голосъ.

— Вотъ, извольте познакомиться: господинъ Ранцовъ, Никаноръ Ильичъ Ранцовъ! Онъ, по скромности своей, не ршается самъ сказать, но, какъ мн извстно, сгараетъ желаніемъ изобразить собою тнь Гамлета… папеньки Гамлета то есть, поправилась барышня съ новымъ хохотомъ.

Бдный капитанъ вскочилъ на ноги, и покраснлъ до самыхъ бровей:

— Помилуйте-съ, Ольга Елпидифоровна, залепеталъ онъ, — какъ же это мн сгарать-съ, когда я, можетъ быть, и вовсе не въ состояніи, а единственно изъ за вашего желанія.

Барышня только покатывалась.

— Такъ роль прикажете считать за вами? офиціальнымъ тономъ спросилъ Ашанинъ.

— Ну, разумется! отвчала за капитана все та же барышня.

Тотъ поклонился въ подтвержденіе.

— Значитъ, теперь, вс на лице! обернулся Ашанинъ къ сцен.

Вальковскаго всего даже повело отъ злости. Онъ круто повернулъ на каблукахъ, и ушелъ въ кулису, чуть негромко фыркая:

— Этакихъ капраловъ въ труппу набирать… Тьфу!..

— Такъ можно бы теперь записать, Владиміръ Петровичъ? спросилъ режиссеръ, — предварительную афишечку составили бы?…

— Сдлайте милость!.. Господа участвующіе въ Гамлет, позвольте легкую перекличку!

Изъ креселъ поднялись, зашаркали…

Режиссеръ сталъ читать наскоро набросанную имъ афишу. Актеры отвчали съ мста: «я,» или «здсь.»

— Тнь отца Гамлета… Господинъ, господинъ… запамятовалъ режиссеръ.

— Ранцовъ, Никаноръ Ильичъ, герой Венгерскій! визгнула съ мста опять бойкая барышня.

— Помилуйте-съ, за что конфузите! прошепталъ зардвшись еще разъ бдный капитанъ, — дйствительно получившій свой чинъ за отличіе въ прошлогоднюю Венгерскую компанію.

Толстый исправникъ, безмолвно погруженный все время въ чтеніе своей роли Полонія, поднялъ голову; и воззрился издали на дочь такъ будто побить ее собирался: