Папаша съ сыномъ расшаркались издали, смясь и отошли: папаша — къ кому-то изъ сосдей, сынокъ — къ Ольг Елпидифоровн, усвшейся за роялемъ, откуда она могла свободно и незамтно изучать, каждое движеніе и каждую складку „неподражаемой петербургской grande dame“, какъ выражалась она о ней мысленно.

— Розалинда мечты моей, мой вамъ привтъ и поклоненіе! произнесъ, обращаясь къ Ольг Елпидифоровн нараспвъ маленькій и тощій Толя, топырясь на высокихъ каблукахъ, которыми онъ молодцовато прихлопнулъ одинъ о другой, раскланиваясь предъ барышней.

— Ахъ, Боже мой, засмялась она, — съ какихъ это поръ я ваша Розалинда какая-то?

— Нын, присно и во вки волковъ! отвтилъ Толя.

— Что такое?

— Не обращайте вниманія! Это легкая побжка въ цвтникъ Шекспировскаго остроумія. Я теперь брежу Шекспиромъ! Я утопаю въ спирт — разумй: дух — безсмертнаго Шекспира. Читали вы его Love's labours lost, о Розалинда?

— Какое это вы старье сейчасъ пли! перебила его Ольга;- могли бы подновить репертуаръ…. И она принялась снова изучать „петербургскую графиню“. — Вотъ ужь прелесть женщина можно сказать, восхищалась она громко. — Надюсь что вы отъ нея безъ ума, какъ и я?

Толя приложилъ правую руку къ лвому боку и отпустилъ стихами:

— Это вы, кажется, у Пушкина украли? спросила его барышня черезъ плечо.

— У геніальнаго, въ нкоторомъ род, буржуа, Александра Сергева? Могимъ-съ! Прикажете у самой туманной Діаны носъ откусить? Тоже всегда, конечно, съ моимъ удовольствіемъ….

— Послушайте, Анатолій Алексичъ, вы мн надоли, сказала Ольга;- je n'aime pas ce ton! примолвила она такъ какъ въ ея воображеніи должна была бы сказать это на ея мст „она, эта петербургская царица“. Вы скажите лучше: знаете ли вы графа Анисьева?

— Жоржа?

— Да, кажется, его Жоржемъ зовутъ.

— Онъ мой другъ! возгласилъ безбородый студентъ, — А вы къ чему спросили, убійственноокая Розалинда?

— Я съ нимъ познакомилась.

— Гд?

— Здсь.

— Какъ здсь? вскрикнулъ онъ.

— Да, онъ вчера пріхалъ. И смышленая особа лукаво воззрилась на юношу. Она изъ прошлогоднихъ откровенностей ей Женни очень хорошо понимала что пріздъ теперь Анисьева въ Сицкое „ножъ вострый“ для Карнауховыхъ, которыхъ она въ душ терпть не могла, и ликовала про себя.

Толя вытянулъ длинное лицо, просунувъ даже между губъ кончикъ своего языка, и повелъ глазами въ сторону гд сидла его мать. Она, ничего, видимо, еще не зная объ Анисьев, расточала свои любезности и, очевидно, насчетъ ея дочери, хозяйк дома, подл которой услась она. Женни, бывшая тутъ же въ гостинной, степенно разговаривала со старичкомъ, армейскимъ генераломъ, бригада котораго расположена была въ окрестностяхъ Сицкаго.

— А гд же онъ скрывается, коварный мой, но сердцу милый другъ? обратился студентъ къ барышн, уже успвъ наладить себя на прежній шутовскій пошибъ.

— Не знаю. Онъ завтракалъ съ нами, потомъ изчезъ. Я сама удивляюсь….

— Позвольте же мн, о Розалинда безумной мечты, направить къ нему крылья воздружества и подошвы нетерпнія!

— Ахъ, сдлайте милость! Ступайте, ступайте и приводите его скорй сюда!

Онъ прошелъ мимо сестры, кинулъ ей многозначительный взглядъ, на что она, понявъ, отвчала ему движеніемъ губъ: „что мн молъ длать,“ и вышелъ незамченный изъ комнаты.

— Et vous n'^etes pas heureuse, vous savez? неожиданно для Лины сказалось у петербургской гостьи посл четверти часа бесды, въ продолженіе которой она, не отводя внимательнаго взора отъ двушки, изучала каждую черту ея лица. — Я васъ не спрашиваю что, какъ, почему, поспшила она прибавить, — но счастливые такъ не смотрятъ, je m'y connais.

— Счастіе — призракъ, говорятъ, отвчала нсколько смущенно улыбаясь, но вся уже обвороженная своею собесдницей, Лина.

— Я знаю что я его часто принималась искать и никогда не находила… Но оно есть же гд-нибудь! усмхнулась и графиня; — и если только справедливость существуетъ на этой земл, оно должно сыскать васъ… Послушайте, я надюсь, мы будемъ теперь часто видаться; общайте мн, еслибъ я вамъ когда-нибудь могла пригодиться…. Но нтъ, прервала себя она вдругъ, — вы не изъ тхъ которымъ нуженъ чужой совтъ: вы въ себ самой каждый разъ найдете… А знаете, какъ вы похожи на вашего отца! вскликнула прелестная женщина, не договоривъ: — я его знала когда мн были ваши теперешніе годы, и онъ, я помню, оставилъ глубокое впечатлніе въ моей молодой душ… Вы любили его?

— Я вся до сихъ поръ еще полна имъ! вылилось у Лины въ отвтъ. — И теперь приношу памяти его въ жертву счастіе всей моей жизни! невдомо, быть-можетъ, для нея самой сказалось въ ея отуманившемся взгляд.

Графиня не успла отвтить.

— Ah, notre cher comte! раздалось на всю гостиную ликующее восклицаніе Аглаи Константиновны;- мн не нужно, конечно, представлять его вамъ, графиня? молвила она гость, указывая на входившаго въ сопровожденіи Толи флигель-адъютанта.