— И такъ, до свиданія, сосдъ, кланяйтесь отъ меня Нелли. Я надюсь, что она впередъ не будетъ сбиваться съ дороги, хотя я очень радъ, что этотъ непредвиднный случай доставилъ мн удовольствіе и честь… тутъ онъ съ усмшкой поклонился мн и, окинувъ взглядомъ всхъ и все, находившееся въ лавк, ушелъ.

Я самъ неоднократно порывался уйти, но старикъ все удерживалъ меня. Теперь онъ снова сталъ упрашивать меня остаться, разсыпаясь въ благодарностяхъ за оказанную услугу, и я охотно согласился на его просьбу, длая видъ, что очень интересуюсь рдкостными миніатюрами и медалями, которыя онъ нарочно разложилъ передо мной; на самомъ же дл любопытство мое было возбуждено еще сильне, чмъ въ мое первое посщеніе.

Вскор Нелли пришла и подсла къ ддушк съ какой-то работой. Цвты, разставленные на окнахъ, птичка, чирикавшая въ клтк, и эта молоденькая, хорошенькая двушка оживляли и смягчали суровую, мрачную обстановку дома. Тмъ больне сжималось мое сердце, когда я глядлъ на сгорбленную, дряхлую фигуру старика. Что-то станется съ этимъ прелестнымъ ребенкомъ, когда ея единственный покровитель закроетъ глаза?

— Теперь мн будетъ легче на душ, какъ бы въ отвтъ на мою мысль, заговорилъ старикъ, взявъ внучку за руку. — Я увренъ, что ты будешь богата, Нелли; я желаю этого, конечно, не ради себя, а ради тебя. Не можетъ быть, чтобы намъ пришлось испытать въ этомъ разочарованіе: непосильное горе обрушилось бы на твою невинную голову. Нтъ, нтъ, должны же наконецъ мои труды увнчаться успхомъ!

Она весело посмотрла ему въ лицо, но ничего не сказала.

— Когда я подумаю, что ты выросла въ совершенномъ одиночеств,- столько лтъ къ ряду не видла никого, кром меня, старика, — что у тебя не было подругъ, что ты не пользовалась никакими дтскими удовольствіями, — когда я подумаю обо всемъ этомъ, меня начинаетъ мучить совсть.

— Что вы говорите, ддушка! вскричала Нелли съ непритворнымъ изумленіемъ.

— Правда, я всегда жилъ одною мыслью, одной надеждой, что наступитъ время, когда ты будешь вращаться въ лучшемъ обществ и жить въ свое удовольствіе. Я и теперь надюсь… и теперь надюсь… Но если судьб угодно будетъ, чтобы я умеръ раньше, чмъ мои мечты успютъ осуществиться, что тебя ожидаетъ, мое дитятко? Готова ли ты хоть сколько нибудь къ борьб съ жизнью? Боюсь, что ты будешь такъ же беззащитна, какъ та птичка въ клтк. Однако я слышу, Китъ стучится въ дверь: поди, отвори ему, Нелли.

Нелли встала и направилась было къ двери, но съ полдороги вернулась назадъ и бросилась обнимать дда, а затмъ, чтобы скрытъ слезы, — побжала отворить дверь.

— Позвольте, сударь, вамъ сказать два слова, началъ старикъ торопливо, когда мы остались съ нимъ вдвоемъ:- меня смутили ваши слова, помните, тогда, ночью. Я могу только одно сказать въ свое оправданіе: все, что я длалъ, я длалъ для ея же блага. Вернуться назадъ мн уже невозможно, даже если бы я этого желалъ; да я еще надюсь на успхъ. Я самъ былъ въ страшной нищет и хочу избавить ее отъ тхъ лишеній, которыя преждевременно свели въ могилу ея бдную мать, — мою единственную дочь. Я хочу оставить ей не какія нибудь ничтожныя средства, а цлое состояніе, которое обезпечило бы ее на всю жизнь. Вы понимаете, что я хочу сказать? Больше вы отъ меня никогда ничего не услышите. Тсс, она идетъ.

Онъ прошепталъ мн все это на ухо си такой поспшностью, онъ такъ судорожно сжималъ мн руку своей дрожащей рукой, онъ смотрлъ на меня такими испуганными глазами, что я ршительно не зналъ, что мн думать объ этомъ человк, Судя по его собственному признанію и по тому, что мн довелось слышать и видть въ его дом, я вывелъ заключеніе, что онъ долженъ быть богатъ. Но какимъ образомъ онъ нажилъ себ состояніе и чмъ онъ занимался — это оставалось для меня неразршимой загадкой. Ужъ не принадлежитъ ли онъ, думалось мн, къ разряду тхъ людей, которые, нажившись всякими средствами, день и ночь дрожатъ надъ своимъ добромъ, боясь каждую минуту его лишиться? Чмъ больше я вдумывался въ его слова, чмъ больше я соображалъ, тмъ правдоподобне казалось мн это послднее предположеніе.

Возвратившись въ комнату въ сопровожденіи Кита, Нелли заставила его писать — она давала ему уроки два раза въ недлю и эти занятія, насколько я могъ замтить, доставляли большое удовольствіе какъ учительниц, такъ и ученику. Но надо было видть, какихъ трудовъ ей стоило уговорить своего застнчиваго ученика, чтобы онъ слъ въ гостиной въ присутствіи незнакомаго человка. Усвшись, наконецъ, какъ слдуетъ, онъ отвернулъ рукава, разложилъ локти на столъ и, нагнувшись надъ самой прописью, сталъ косить на нее глазами. Не усплъ онъ обмакнуть перо въ чернильницу, какъ уже не только вся тетрадь его оказалась въ пятнахъ, но и самъ онъ весь испачкался и измазалъ себ лицо и руки. Если ему удавалось правильно написать одну букву, онъ непремнно стиралъ ее рукавомъ, принимаясь за слдующую. При каждой новой ошибк и ученикъ, и учительница разражались громкимъ, веселымъ смхомъ, не смотря на то, что и онъ, и она какъ нельзя боле серьезно относились къ своему занятію. Словомъ сказать, урокъ продолжался весь вечеръ. Съ наступленіемъ ночи старикъ опять заволновался и засуетился, опять въ извстный часъ ушелъ изъ дому, и опять его маленькая внучка осталась одна-одинешенька въ этомъ неприглядномъ дом.

Познакомивъ читателя съ главными дйствующими лицами разсказа, я удаляюсь со сцены, предоставляя имъ самимъ говорить за себя.

Супруги Квильпъ жили въ Тоуеръ-Гилл. Въ тотъ день, когда Квильпъ отправился въ Лавку Древностей, чтобы передать деньги старику, жена его оставалась дома и, если врить его словамъ, скучала по своемъ благоврномъ.

Трудно сказать, какое было главное занятіе у Квильпа. Онъ занимался всмъ понемногу: собиралъ деньги съ жильцовъ, ютившихся въ грязныхъ кварталахъ по берегу Темзы, ссужалъ деньгами матросовъ и шкиперовъ купеческихъ кораблей, участвовалъ въ разныхъ рискованныхъ предпріятіяхъ въ компаніи съ боцманами остъ-индскихъ кораблей, курилъ контрабандныя сигары подъ носомъ у таможенныхъ надсмотрщиковъ и чуть не каждый день назначалъ свиданія на бирж какимъ-то молодцамъ въ матросскихъ курткахъ и кожаныхъ фуражкахъ.

На другомъ берегу Темзы у него былъ заброшенный дворъ — излюбленное мстопребываніе крысъ, — который онъ называлъ громкимъ именемъ «Пристани Квильпа». Тутъ же находилась и его контора — старая деревянная, покривившаяся на бокъ и вросшая въ землю лачуга. На двор валялись обломки заржавленныхъ якорей, нсколько громадныхъ желзныхъ колецъ, полусгнившія доски, да дв-три кучи никуда негодной мди съ кораблей. Здсь онъ слылъ за скупщика старыхъ судовъ на сломъ, но, судя по наличному имуществу, дла его шли не очень-то бойко, если только онъ не разбивалъ корабли на такіе мелкіе кусочки, что отъ нихъ не оставалось ничего. Вся дятельность на этой пристани сводилась къ тому, что единственный ея обитатель, мальчикъ-сторожъ, котораго можно было бы, по мсту жительства, причислить къ разряду земноводныхъ, одтый въ неизмнную парусиновую куртку, то бросалъ камни въ илистое дно рки, сидя на куч досокъ во время отлива, то, заложивъ руки въ карманъ, лниво слдилъ за суетливой жизнью на рк во время прилива.