Мистер Пиквик, чье лицо выражало такое искреннее удивление и недоумение, что на него было забавно смотреть, мог произнести только:

— Снодграсс!.. С Рождества!..

— Да, именно с Рождества, — повторил Уордль.

— Не понимаю, — задумчиво промолвил мистер Пиквик, — ничего не понимаю.

— Понять это, кажется, не трудно, — возразил раздражительный старик, — и будь вы помоложе, то давно бы обо всем догадались. Но теперь вопрос в том, как нам поступить.

— А вы что сделали? — полюбопытствовал мистер Пиквик.

— Конечно же, натворил глупостей, — ответил Уордль.

— Ясное дело, — ввернул Перкер, который слушал диалог, дергая за часовую цепочку, потирая себе нос и проявляя другие признаки нетерпения. — Это совершенно естественно, но каких?

— Я пришел в бешенство и так напутал свою мать, что с ней сделался обморок. Я злился и раздражался весь следующий день и перебудоражил весь дом. В конце концов я устал всех терзать. Тогда я нанял коляску в Магльтоне, велел заложить собственных лошадей и приехал сюда с Эмили под предлогом, что везу ее повидаться с Арабеллой.

— Значит, мисс Уордль с вами? — осведомился мистер Пиквик.

— Разумеется, — ответил Уордль. — Она теперь в гостинице Осборна в Эдельфи, если только ваш предприимчивый друг не бежал с нею после того, как я оттуда уехал.

— Значит, вы с ней помирились? — спросил Перкер.

— Ничуть не бывало, — возразил Уордль. — Она с тех пор все хнычет и плачет и только вчера между чаем и ужином повеселела, когда демонстративно уселась писать какое-то письмо, а я сделал вид, что ничего не замечаю.

— Вы желаете получить мой совет по этому делу? — спросил Перкер, переводя взгляд с задумчивого лица мистера Пиквика на взволнованную физиономию Уордля и заряжаясь несколькими понюшками своего любимого возбудителя.

— Полагаю, что так, — ответил Уордль, взглянув на мистера Пиквика.

— Конечно, — подтвердил сей джентльмен.

— В таком случае я советую вам обоим убраться отсюда пешком, в экипаже или любым другим угодным вам способом, — сказал Перкер, вставая и отодвигая свой стул, — потому что вы мне надоели. Если вы до следующей встречи со мной ничего не решите, я скажу вам, что делать.

— Вот это мило! — заметил Уордль, не зная, обидеться ему или расхохотаться.

— Ну-ну, уважаемый сэр, — проговорил Перкер. — Я знаю вас обоих лучше, чем вы сами себя знаете. У вас уже все решено, по всем статьям и пунктам.

Тут маленький джентльмен ткнул табакеркой сперва в грудь мистеру Пиквику, а потом в жилет мистеру Уордлю, и все трое расхохотались, в особенности два последних джентльмена, которые тотчас без всякой видимой причины пожали друг другу руки.

— Надеюсь, вы сегодня обедаете у меня? — обратился Уордль к провожающему их Перкеру.

— Не могу обещать, уважаемый сэр, не могу обещать, — ответил Перкер. — Во всяком случае, я загляну к вам сегодня вечером.

— Буду ждать к пяти, — сказал Уордль. — Эй, Джо!

Когда толстяка Джо удалось наконец разбудить, они отбыли в коляске мистера Уордля, к которой сзади из соображений простой гуманности было приделано сиденье для жирного парня, ибо с обыкновенных запяток он неизбежно скатился бы и расшибся насмерть при первом же погружении в сон.

Прибыв в гостиницу «Джордж и Ястреб», они узнали, что Арабелла вместе с горничной недавно уехала в наемной карете к Эмили, от которой получила записку. У Уордля были какие-то дела в городе, а потому он отослал экипаж и Джо в свою гостиницу с вестью, что он возвратится в пять часов к обеду и привезет с собой мистера Пиквика.

Получив надлежащие указания, толстяк взгромоздился на заднее сиденье и всю дорогу сладко проспал, словно тряская мостовая заменяла ему пружинную кровать. Когда коляска остановилась, он каким-то чудом проснулся без посторонней помощи и, хорошенько встряхнувшись, дабы расшевелить свои умственные способности, отправился наверх исполнять поручение.

Но то ли встряска перепутала все его мысли, вместо того чтобы привести их в порядок, то ли всколыхнула в нем столько новых идей, что он позабыл о простых правилах вежливости, то ли (и это тоже не исключено) она оказалась недостаточно бодрящей, чтобы помешать ему вновь погрузиться в сон, пока он подымался по лестнице, — несомненно одно: он вошел в комнату, предварительно не постучавшись, и увидел джентльмена, который сидел возле мисс Эмили и держал ее за талию, а Арабелла с хорошенькой горничной стояли в другом конце комнаты и делали вид, будто поглощены созерцанием какой-то сцены за окном. Парень охнул, леди взвизгнули, а джентльмен чертыхнулся — и все это почти одновременно.

— Бездельник, что вам здесь нужно? — вопросил джентльмен. Едва ли нужно говорить, что это был мистер Снодграсс.

— Хозяйку, — коротко ответил перепуганный Джо.

— Что вам от меня нужно, дуралей? — спросила Эмили, отворачиваясь.

— Хозяин и мистер Пиквик будут обедать здесь в пять.

— Убирайтесь вон! — крикнул мистер Снодграсс, вперяя грозный взор в ошеломленного юнца.

— Нет, нет, нет! — выпалила Эмили. — Белла, милая, мне нужно с тобой посоветоваться.

Вслед за этим Эмили, мистер Снодграсс, Арабелла и Мэри сбились в угол, где несколько минут оживленно перешептывались; толстяк в течение этого времени спокойно дремал.