Стихотворения
вернуться

Гюго Виктор
Шрифт:

Джерси, ноябрь 1852

Книга пятая

«ВЛАСТЬ ОСВЯЩЕНА»

I

КОРОНОВАНИЕ

(на мотив «Мальбрук в поход собрался»)

Кламар, погост ужасный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Кламар, погост ужасный, Казненным отведен. Прервал Кастень опасный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Прервал Кастень опасный, Плиту подняв, свой сон; Орет он, громогласный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Орет он, громогласный: «Хочу взойти на трон!» Картуш, от крови красный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Картуш, от крови красный, Кричит в гробу своем: «Мне день верните ясный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Мне день верните ясный, Чтоб стал я королем». Менгра же любострастный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Менгра же любострастный Бубнит у школьных стен: «Хочу, во мгле ненастной (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Хочу, во мгле ненастной Влача безвинно плен, Чтоб в переписке частной (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Чтоб в переписке частной Звал царь меня «кузен». Убийца первоклассный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Убийца первоклассный, Пульман тут речь повел: «Мандрен, мой друг всечасный, (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Мандрен, мой друг всечасный, Хочу занять престол». Ласнер, досель безгласный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Ласнер, досель безгласный, Шепнул: «Хочу вдвойне». Суффлар, взяв нож запасный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Суффлар, взяв нож запасный, Взревел, как в страшном сне: «Не гроб — диван атласный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Не гроб — диван атласный Дадите в Лувре мне!» Так: рев убийц согласный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Так рев убийц согласный Из тьмы гробов возник. В ответ Макер прекрасный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), В ответ Макер прекрасный: «Что за павлиний крик? К чему тут гнев столь страстный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), К чему тут гнев столь страстный? Ужель мы не цари? Ведь папа, князь всевластный (Ты дрожишь, о Париж несчастный!), Ведь папа, князь всевластный, Всех нас венчал, смотри — В лице Наполеона (О Париж, ты не сдержишь стона!), В лице Наполеона По счету номер три!»

Джерси, июль 1853

II

ПЕСЕНКА

Бог карточкой игрою Увлекся с сатаною, Что на небо прилез. Почем же будет карта? Бог ставит Бонапарта, Мастаи ставит бес. Паршивенький аббатик, Плюгавый принц-флегматик, — Невзрачная игра! Бог в картах мелко плавал, Обоих цапнул дьявол, Сказав: «Давно пора». «Что ж выйдет, — рек сурово Бог, — из добра такого?» Черт молвил: «Туча зол». И, скрыв улыбку лапой, Аббата сделал папой, А принцу дал престол.

Джерси, июль 1853

III

ИМПЕРАТОРСКАЯ МАНТИЯ

Вы, для кого в труде отрада, Кого благоуханье сада И воздух горных рек влечет, Кто бурь декабрьских избегает И сок цветочный собирает, Чтоб людям дать душистый мед, — Вы вспоены росой прозрачной, И вам, как юной новобрачной, Все лилии приносят дань, — Подруги солнечного лета, Златые пчелы, дети света, Той мантии покиньте ткань! Воительницы, мастерицы! Набросьтесь на того, сестрицы, Кто эту мантию надел! Над ним кружитесь тучей темной И повторяйте: «Вероломный! Ты, видно, нас не разглядел! Будь проклят! Мы — простые пчелы; Мы украшаем вход веселый Лозой увенчанных лачуг, Гостим у розовых бутонов И иногда к устам Платонов С восторгом приникаем вдруг. Дурной траве — дурная слава. Ступай туда, где Карл Кровавый! К Тиберию, в его притон! Не золотые вьются пчелы У мантии твоей подола, А стая гнусная ворон!» Потом в обманщика, злодея Вцепитесь, гневом пламенея, Чтоб свет померк в его глазах! Его гоните неотступно, И пусть от пчел бежит, преступный, Когда людьми владеет страх!

Джерси, июль 1853.

IV

ВСЕ БЕГУТ

Разум
Спасаюсь!
Право
Ухожу!
Честь
В изгнание иду!
Альсест
К индейцам я, — хоть там убежище найду.
Песня
Я эмигрирую. Мне не пропеть рефрена, Мне слова не сказать, как за ворот мгновенно Багроворожие меня шпики берут.
Перо
Чернила высохли; писать — бесплодный труд! Пожалуй, в Персии, в Монголии, в России Побольше в нас нужды. Идемте, дорогие, — Что люди нам теперь? Воротимся к гусям.
Жалость
Пираты здесь царят, пируя; шум и гам! Пусть! Мой в Кайенну путь: оттуда слышны стоны.
Поэзия
Я полечу с тобой, с тобой, с окровавлённой!
Mapсельеза
Я бодрость понесу изгнанникам в их край!
Орел
Французы! Слушайте! Что там за попугай На вашем знамени? В какой его клоаке Лойола подобрал, сочтя орлом во мраке? Клюв у него в крови, — но это ваша кровь! Я с этим не мирюсь. Лечу я в горы вновь. Пусть короли его приветствуют в азарте, — Я слышать не хочу об этом Бонапарте! Льстецы-сенаторы! Лечу к родным горам! А вы блаженствуйте в зловонье сточных ям, Валяйтесь, гнусные, под этой твердью звездной!
Молния
Я полечу с орлом в глубины тучи грозной. Он близок, страшный срок, и мне недолго ждать!
Напильник
Коль здесь гадюкам лишь позволено кусать, — Я цепи грызть пойду на узниках галерных.
Псы
Нам делать нечего: префектов тьма примерных. Бежим.
Согласие
Уйду и я: в сердцах лишь злость и ложь.
Мысль
Уйдешь от жуликов — к святошам попадешь! Все гибнет! Кажется, что ножницы насилья Всем птицам в небесах подстричь готовы крылья! Все светлое втоптал изменник в грязь и в гнусь! О Франция! В слезах бегу!
Презренье
Я остаюсь.

Джерси, ноябрь 1852

V

«Орлы ваграмские! Вольтера край родной!…»