Когда же ты приедешь?

Сегодняшний день был наполнен солнцем и счастьем — ничего подобного в моей жизни

еще не происходило. Земля — она всегда была хороша, и я это знала, но такой

прекрасной, как сегодня, в минуты моего счастья, она мне еще никогда не являлась.

После обеда мы с сестрой ходили в лес. Солнце сияло, золото блистало на ветвях

деревьев, нам оставалось лишь обрывать его. Лес весь звенел от наших веселых песен...

Мне пора спешить — надо успеть на поезд. Завтра утром я снова приступаю к работе в

Гамбурге.

Тысяча приветов тебе — от твоей, связанной с тобою в самой сокровенной глубине своей

любви

Анна-Мари»

Анна-Мари утерла слезы.

— Это письмо было с ним в миг его смерти, — сказала она, стараясь говорить спокойно.

— Англичане отдали его мне... И теперь я хочу, да, я хочу, чтобы все прочли о том, как

любим был герой, летчик Эрвин Бме!

— Сборник писем станет самым лучшим, вечным памятником нашему герою, — обещал

профессор.

Анна-Мари кивнула и вышла.

Она взглянула в весеннее небо. Птицы летали в нем. Птицы — и ни одного военного

самолета.

— Прощай, Эрвин, — прошептала она.

Ей казалось, что она только сейчас сумела его отпустить.

* * *

В написании рассказов использованы подлинные письма Эрвина Бёме, изданные в 1930

году в Лейпциге проф. Вернером под заглавием «Письма германского боевого летчика к

молодой девушке

Перевод писем с языка оригинала – Е. Хаецкая и А. Мартьянов».

61. «Злюка» идет на перехват

6 февраля 1934 года, Вулстон

Реджинальд Митчелл неотрывно следил за поднимающимся ввысь самолетом.

Это был уже далеко не первый созданный им летательный аппарат, но каждый раз его

охватывало волнение.

Митчелл не получил специального образования; все, что он знал и умел, он постигал

самостоятельно. Тем не менее маленькая фирма «Супермарин уоркс» — бывшая

«Пембертон Биллинг», — занимавшаяся ремонтом самолетов морской авиации, охотно

приняла его на работу.

Только-только закончилась Первая мировая война, и конструктор — хоть бы и молодой

(ему было двадцать четыре), хоть бы и без диплома, — пришелся весьма кстати.

От ремонта гидросамолетов фирма перешла к их проектированию и производству.

— Чем заняться джентльмену в мирное время? — говорил Митчелл и обаятельно

улыбался. — Разумеется, спортом!

«Супермарин» выпускала «рекордные» гоночные гидросамолеты: летающая лодка-биплан

«Си Лайон» выиграла в 1922 году престижные гонки на Кубок Шнейдера, в 1925-м другой

самолет «Супермарин», моноплан S.4 поставил рекорд скорости, еще через два года, и

еще через два года все новые и новые самолеты Митчелла брали Кубок с завидным

постоянством.

— Скорость, маневренность, уверенность в успехе, — подытожил Митчелл. — Полагаю,

отныне мы имеем все основания перейти к производству истребителей.

В воздухе снова появился предгрозовой запах: надвигалась новая война, и не уловить ее

приближение было невозможно...

На полке в главном офисе фирмы поблескивали дипломы и награды. Последний — 1931

года — свидетельство о победе очередного детища «Супермарин» — S.6B: снова Кубок

Шнейдера и новый, по сравнению с двадцать девятым годом, рекорд.

Да, пора предложить свои услуги военным.

Техническое задание F 7/30, поступившее в том же году от министерства авиации, было

воспринято на «Супермарин» как вызов их способностям.

Собственно, министерство авиации хотело от конструкторов лишь одного: истребителя,

вооруженного четырьмя пулеметами и способного нести четыре бомбы по двадцать

фунтов (в пересчете на континентальные меры — по девять килограммов).

А какой это будет истребитель — целиком и полностью оставляется на волю