Я молча полез за кредиткой. У нее в глазах засияли звездочки.

– Милый! Какой ты все-таки милый. А если я скуплю здесь весь магазин? Ты точно так же оплатишь все мои шалости? А денег хватит?

Я только пожал плечами.

– Может, и не хватит. Тогда я просто скажу, что денег нет.

– У! А ты – мужчина, мой милый! Ленечка! Только сегодня мы сделаем по-другому. Но карточку ты не убирай! Платить все-таки придется.

– Ну! Мне-то можешь не объяснять, что бесплатный сыр только в мышеловке.

Она посмотрела вокруг, потом оглядела потолок нашей тайной комнаты. Затем покопалась в куче ненужного тряпья. Достала оттуда безвкусное платье за пять тысяч рублей. Посмотрела на меня и спросила:

– Ну? Как тебе оно? Правда, милое?

Я скривился от такой безвкусицы.

– Кроме цены, ничего интересного, – сказал я.

– Именно! В точку! – радостно произнесла она.

Дальше произошло нечто невероятное. Она быстро поменяла ценники на платьях местами. Потом взяла несколько интересных маечек, трусиков и чего-то еще. Цены на остальные вещи не были заоблачными, и она ничего не меняла на ценниках. Получилась небольшая кучка вещей. Она взяла шмотки в одну руку, мою руку – в другую и радостно поволокла меня и вещи по направлению к кассе. В моей единственной оставшейся на свободе руке торчала кредитка. Но и этот последний атрибут моей свободы перекочевал сначала к Лео, а затем – в руки кассирши. Дама за кассой взглянула на наряды и сосредоточилась на своей аппаратуре, поднося сканер штрихкодов к биркам. В этот самый момент Лео начала свою тираду:

– Милый! Какой ты милый! Я так долго ждала, когда ты мне сделаешь такой волшебный подарок! Представляете, – это уже относилось к кассирше, которая вплотную приблизилась к бирке от платья, – представляете, он пошел сегодня со мной выбирать вещи. Ведь правда он очень милый?

Сотрудница магазина посмотрела на мою улыбающуюся физиономию как раз в тот момент, когда сканировала ценник стоимостью в пять тысяч рублей. Лео обвила мою шею рукой, словно собственного огромного плюшевого медведя, и в этот момент я увидел, как из кассового аппарата вылезает чек. «Дело сделано, Билли!» – подумал я про себя. Видимо, то же подумала Лео. Я расписался в чеке, и через минуту мы были уже в машине, а покупки – в багажнике. Нас никто не преследовал. Я чувствовал себя странно. С одной стороны – сумма покупки составила двенадцать тысяч рублей вместо ожидаемых сорока. И это было приятно. С другой стороны – теперь я тоже был вором. И это было новое и странное. Адреналин уже перестал поступать в кровь, и я спокойно пытался осознать происшедшее. Лео смотрела на меня молча, спокойно улыбаясь.

– Мой милый! Наверное, ты думаешь, что ты только что украл у хозяев магазина деньги? Ведь так?

Я промычал в ответ что-то нечленораздельное.

– Та-ак! – бросилась в атаку Лео. – Скажи, а ты знаешь, сколько составляет наценка от заводской цены до розницы в этом магазине на такое вот фирменное платье европейского пошива. Восемь раз! Восемь раз! Скажи! Это разве не воровство? А мы купили все это приблизительно в три раза дешевле, если считать по общей сумме. Так что, мой милый, мы просто взяли себе скидку, ни с кем ее не оговаривая. Только и всего. И кончай напрягаться по этому поводу. То же самое и с водителем. Всякий раз, когда я чувствую, что меня готовы унизить, обмануть или впарить что-нибудь за дорого, я покрываюсь шипами и колю в ответ. И это весело! Ведь правда весело? Я так живу, Леня. Мне так прикольно! Без таких мелких шалостей жить скучно. Не знаю, поймешь ли ты меня. Но я не отнимаю хлеб у нищих, кров – у бездомных. Наверное, можно было бы взять у одной моей знакомой дисконтную карту этого магазина и купить все эти вещи с официальной скидкой в пятьдесят процентов, но это же скучно, Леня! Это страшно скучно. Я сделала то же самое, но – весело! Я такая, Леня! И я не хочу меняться!

Я посмотрел в ее сверкающие, смеющиеся глаза, притянул к себе и поцеловал.

Мы приехали ко мне, надели на нее все новые вещи и устроили пир из тех немногих съедобных объедков, которые случайно оказались в моем холодильнике.

После обеда состоялся наш разговор, определивший все последующие события. Разговор был короткий, я бы даже сказал – молниеносный. В нем не было начала, в нем не было конца. Так же как и в последующих событиях было что-то сумбурное, идущее не от разума, а от души, мечущейся души, ищущей выхода. Это было так на меня не похоже. Наверное, это вообще был не я, как минимум не я привычный.

– Лео! И все-таки ты точно хочешь совершенно избавиться от своей прошлой жизни? Стереть свое прошлое?

– Ну да.

– Зачем? Может там, в прошлом, все же было что-то хорошее?

– Может, и было. И я это не собираюсь забывать. Но документально мне совершенно нечего терять. Ну, давай, я не буду тебе объяснять всю эту муру, называемую моей жизнью.

– Наоборот, рассказывай! Как я тебе могу помочь, если толком не пойму, какое конкретно прошлое ты собираешься стереть.

– Леня! Но я о тебе тоже ничего не знаю. Я не знаю ничего из твоего прошлого, я не знаю ничего о твоем бизнесе, я не знаю ничего о твоей личной жизни. И в этом смысле мы одинаковые.

Мне невольно стало грустно от этой ее мысли. Она попала в цель, точно в цель. Она действительно ничего обо мне не знала, не знала, что с моими родителями, не знала, есть ли у меня вообще хоть какие-нибудь родственники, не знала, где и как я рос, как заработал свои первые деньги. Но я знал о ней многое, точнее, я знал о ней главное. И я знал, почему меня к ней тянет.

– Ты даже не представляешь, насколько мы одинаковые.

Лео ждала продолжения моего монолога, но я закрылся и замолчал.

– И-ии? – протяжно протянула она.

– И все, – сказал я.

– Ну, вот и поговорили, – срезюмировала она и, по всей видимости, обиделась.

Я попробовал ее обнять, но безуспешно.

Два дня спустя мы снова встретились в кафе за ланчем. Мои уколы совести по поводу воровства в магазинах к тому времени прошли совершенно, но осталась тайна, которая связывала нас еще больше, чем прежде.