Шрифт:
— Нет у меня людей, — грубо буркнул он. — У полкового забот и без вас хватает.
Николай как бы ненароком распахнул плащ. У вахмистра от удивления отвисла челюсть: под плащом на сюртуке он увидел звезду Андрея Первозванного — высший орден Российской империи. Раньше он видел этот орден только на портрете покойного государя, что висел в кабинете полкового командира.
— Слушаюсь, ваша светлость, — гаркнул он.
Дальнейшие события развивались стремительно. Из будки выбежал вестовой и исчез в подъезде двухэтажного здания из красного кирпича. Через минуту он появился в сопровождении офицера. Офицер, вытянувшись в струнку перед Николаем, доложил:
— Их высокоблагородие ждет вас... Прошу следовать за мной.
Полковник встретил Николая в дверях кабинета. Они обнялись, троекратно облобызались.
— Моя племянница, Марья Дмитриевна Вересова, — представил Машу Николай
— Полковник Красильщиков, — поклонившись, представился полковой командир. — Заходите! Рад, весьма рад... Кофе, чай? А может, что покрепче в честь встречи? — поинтересовался он.
— Спасибо. Торопимся...
— Ты хоть плащ сними, — и сам стал стягивать с Николая плащ. Ордену Андрея Первозванного он удивился не менее вахмистра.
— Ого! Да ты, брат, в фаворе. Служишь?
— В отставке...
— Такие ордена за здорово живешь не дают... — Полковник с откровенным восхищением оглядывал Николая. — Изменился... Встретил бы где-нибудь случаем — не узнал...
— А ты, брат, совсем не изменился, — сказал Николай.
. — Ну, ну... Не льсти... Я не барышня... — Полковник усадил Николая и Машу на диван. — Слышал про тебя разное. Говорили, будто ты погиб в Хивинском походе. Потом видели тебя под Кишиневом на турецкой стороне... Потом, говорят, ты венгерцем заделался... Где правда, где вымысел?
— Кабы я сам это знал, — отшутился Николай. — Приезжай ко мне в Чечевины... На осеннюю тягу. Наговоримся...
— А что? — оживился Красильщиков. — Возьму и приеду!
— Непременно приезжайте! — горячо присоединилась к предложению дяди Маша.
— Какая нужда теперь ко мне привела? — спросил полковник. — Говори прямо.
— Нужен мне корнет Стевлов...
— Что он натворил? Малый он, конечно, легкомысленный, но честный. За это поручусь... Полковник подошел к двери и распорядился:
— Корнета Стевлова ко мне. Срочно.
— Сдается мне, — сказал Николай, — он может глупости наделать... Племянница говорит, горячий он...
— Что есть, то есть, — согласился полковник.
— Попал он в одну историю... Вот, хотим помочь ему выпутаться.
Вошел адъютант, доложил, что Стевлова в расположении полка нет: он получил увольнительную до завтра.
— Нельзя ли выяснить адрес корнета? — спросил Николай.
— Адрес должен быть в канцелярии. Сходите, голубчик, узнайте, — приказал полковник офицеру.
— Слушаюсь. — Адъютант, щелкнув каблуками, удалился.
— Да не мешкайте, — крикнул ему вдогонку полковник.
— Что же грозит корнету? — спросил он у Николая. — Может быть, я могу чем-то помочь?..
— Видишь ли, Егор Петрович... — впервые назвал Николай полковника по имени и отчеству, и полковник расплылся в улыбке от удовольствия: не забыл его старый друг! — В этом возрасте своей жизнью не дорожишь... Ты это хорошо знаешь...
— Полагаешь, дело зашло так далеко?
— Дай Бог ошибиться...
Вернулся адъютант с бумагой, где был выписан адрес Стевлова. Николай поблагодарил офицера и, напомнив полковнику его обещание приехать в Чечевины, распрощался.
Дом Стевлова. Саратов.
Николай и Маша спешились возле крохотного домика, выкрашенного голубой краской и огороженного редким покосившимся забором.
Дом стоял в самом основании Глебучева оврага. Этот глубокий овраг, застроенный деревянными домишками, которые лепились на крутых склонах один над другим, тянулся от самой Волги через весь Саратов. Посредине оврага протекал грязный ручеек, питаемый банной водой. Весной ручей превращался в бурный поток саженей в двадцать в ширину и в аршин глубиной.
Неподалеку от дома шумная ватага мальчишек гонялась за грязной свиньей... Увидев Николая и Машу, они оставили свое занятие и опасливо подошли. Такие люди здесь появлялись редко.
— Корнет Стевлов в этом доме живет? — спросил их Николай.
Ответа не последовало; мальчишки раскрыв рты смотрели на него и на Машу, наряд которой особенно поразил их воображение.
— Пятак хочешь? — обратился Николай к самому смышленому на вид мальчишке. У мальчугана загорелись глаза.
Николай кинул ему монету, пацан ловко поймал ее и спрятал за пазуху.