– Холодная, высокомерная? – попыталась помочь я.

– Да, извините, – смутился Скалич.

– Да нет, не страшно, я ведь и сама это знаю, только мне так легче, понимаете? И на работе, и в жизни, – ответила я.

– Да, теперь понимаю, – улыбнулся Федор.

– Теперь, конечно, кто ж мог знать, что мой любимый мужчина окажется вашим братом, теперь мне робота включать бессмысленно, – заулыбалась я, не заметив подошедшего сзади Бориса.

– А вот этому я рад втройне, – сказал Скалич и как-то очень подозрительно улыбнулся.

Я обернулась и увидела прислонившегося к дереву Борю, закрывшего глаза, молитвенно сложившего руки и изображавшего благодарение Всевышнему.

– Боб, ты подслушиваешь! Какая мерзость! Как ты мог?! – возмутилась я.

– Не переживай, мой гном, только самую малость! И потом, я не понимаю, почему все самые правильные слова обо мне должны доставаться Федьке, а не мне непосредственно?! – вопросил Боб.

– Потому что я старший, понял! И не нападай на моего ценнейшего сотрудника, а то отпиарю, мало не покажется! – воинственно произнес Федор, уходя в беседку.

– Зато я на два сантиметра выше, – прокричал ему вдогонку Боб.

– Ну что, Марусик, едем кормить Рюрика, тут все надолго, мы сто раз вернемся, ок? – обратился ко мне Борис.

– Ок, Боб!

Мы сообщили Люське, что ненадолго отъедем, и пошли к машине. Я немного «подвисала» от вина, воздуха, впечатлений и Бориных взглядов. Может, все-таки так бывает, думала я, чтобы встретиться, полюбить и остаться вдвоем и не пожалеть. Просто раньше этого никогда не случалось со мной. У меня не было никаких вводных об этом мужчине, никаких долгих «узнаваний» друг друга, у меня не было представления о том, как привык жить свою жизнь этот человек. Но я не имела ни одной веской причины, чтобы не захотеть это узнать. Мы оба решили попробовать не врать, а вдруг на этот раз получится?! На свой счет я, естественно, не опасалась, таков уж был мой жизненный опыт. Больше всего я боялась предательства, и именно им меня, как правило, воспитывала жизнь. Но если думать о Боре, то с ним в жизни было много хуже, и он, наверное, больше всего опасался того же, что и я, и, скорее всего, тоже давно ничему не верил. Забавно все-таки! Удивительная штука – жизнь, главное, не потерять умение удивляться!

– Марусик, ты думаешь о нас с тобой, ведь правда? – спросил Боб.

– Ну, а какие у меня варианты после того, что ты со мной сделал?

– Не, никаких! То есть, вообще ни одного, кроме этого, – ответил Бо.

– А ты о чем думаешь?

– О том же! Все становится страшно скучным – мы начали думать одними мыслями, – заулыбался Борис.

– Да, поскольку ты знаешь все мои мысли, мне придется тебя убить, я же говорила, иначе неровен час, ты начнешь рыть на мое место у Скалича, – сказал я.

– Лучше поищи аргументы, чтобы я тебя не убил, языкатая моя! – возразил Бо.

– Легко! Ни один вменяемый мужик не вонзит кинжал в лифчик размера 4WD! – сказала я.

– Сдаюсь, аргумент железный! – захохотал Борис.

– Борич, я вот хотела спросить, как тебе удалось обзвонить всех родственников насчет меня, вроде бы у меня на глазах был?

– Это Люська! Достаточно позвонить ей! То есть если захочешь передать привет и заказать песню – это к Люське! Таким образом я избежал тысячи вопросов, вот только Федор обиделся, что я ему про тебя раньше не рассказывал, – ответил Боб.

– Я бы на его месте тоже обиделась, все-таки брат!

– Да уж, нехорошо вышло, сволочь я, но и ты хороша, где ты шлялась все это время, все эти 43 года, где, я спрашиваю?! – нападал Боб.

– Ладно, не ори, как-нибудь сварю тебе борщ, так и быть, – ответила я и потрепала Борю по затылку.

Мы поднялись ко мне в дом, я наполнила Рюрину поилку и насыпала ему корм, попросила Бориса немного подождать и отправилась в душ и на поиски одежды. Когда я вернулась в кухню, Борис стоял у клетки с попугаем, тот кланялся ему и кокетничал, но самое нереальное произошло через секунду:

– Бор-ря, Бор-ря! – выдал этот волнистый предатель.

– Что? Что ты сказал, пернатый Павлик Морозов?! – заорала я.

Боря стоял, наслаждаясь лаврушкой безусловного победителя. Что мне оставалось делать? Я высказала Рюрику все его перспективы на тот счет, что кормить его теперь будет Боря, который в Перми вообще проездом, и играть с ним тоже будет Боря до тех пор, пока я не услышу «Мара» из уст этого хвостатого Троцкого.

– Рюрик, не бойся, с голоду не умрем, надо только подождать, когда эта фурия успокоится, – сообщил Борис попугаю, и тот согласно замотал башкой.

– Ладно, считай, отомстил за приручение всей своей родни, выдыхай, бобер! Просто эта перовая перина за последние десять лет ничего, кроме собственного имени, не произносила, – сообщила я Борису.

– Как и ты, но даже тебя я уговорил произнести мое, что уж там – попугая, это было легче легкого, – сказал Бо.

– «Алло, это лев? Настоящий лев, с рыжей гривой? Охуеть!» – ответила я.

– Рюря, мы вернемся завтра вечером, и я лично прослежу, чтобы тебя покормили, – сообщил Бо Рюрику.