Настанет год, России черный год,

Когда царей корона упадет;

Забудет чернь к ним прежнюю любовь,

И пища многих будет смерть и кровь.

Поразительна точность этого трагического предвидения Лермонтова. И все-таки без тех многих лет тяжелейших репрессий, бытия под спудом, быть может, не настали бы для нашей Церкви времена Второго Крещения Руси, счастливыми свидетелями которого мы были. Понесенные за годы гонений потери, приведшие к ослаблению традиции преемственного христианского образования, поставили православных граждан нашего Отечества перед небывалой в истории задачей возрождения полнокровной церковной жизни почти с нуля. Задача эта выполняется успешнее, чем представлялось лет десять назад, однако впереди видятся весьма и весьма нелегкие труды.

Ваше Святейшество, какой же урок извлекла Россия из недавно ушедшего столетия?

Для меня ответ на этот вопрос во многом связан с личностями моих предшественников на Московском Патриаршем престоле. О жизни святителя Тихона, Патриарха Московского и Всероссийского (1917–1925), сказано и написано немало. Добрый пастырь, отмеченный печатью необычайно искренней веры и от юности преданный исполнению своего христианского долга, он вел корабль Церкви через бурлящие волны послереволюционных лет. Деятельность святителя удивительным образом сочетала ревность и смиренномудрие. Именно Святейший Патриарх Тихон решительно восстал против большевистских гонений на духовенство и верующих, против поругания храмов и отчуждения святынь, против искусственного, насильственного лишения Церкви ее исконной роли в жизни страны и народа. Но именно он ясно отделил духовную миссию Православия, в которой и заключается ее основная общественная значимость, от намерения заключить ее в рамки чисто земных, политических целей, что нередко происходило в два предшествующих столетия.

Слово Первосвятителя особенно громко прозвучало в годы Гражданской войны, расколовшей Россию на несколько непримиримых лагерей. В 1919 году святитель Тихон писал: «Многократно с церковной кафедры обращались Мы к верующим со словом пастырского назидания о прекращении распрей и раздоров, породивших на Руси кровавую междоусобную брань… Не мимо идут эти ужасы и нас, служителей Церкви Христовой, и много уже архипастырей и пастырей и просто клириков сделались жертвами кровавой политической борьбы… Установление той или иной формы правления не дело Церкви, а самого народа. Церковь не связывает себя ни с каким определенным образом правления, ибо таковое имеет лишь относительное историческое значение».

Много претерпевший от гонителей, святитель Тихон ни в коей мере не был духовно сломлен. Он имел дерзновение говорить самые нелицеприятные слова тем, в чьих руках

Господь попустил находиться власти казнить или миловать практически без суда и следствия. Однако гонения отнюдь не ожесточили сердца Патриарха, не лишили его умения разглядеть за временным – вечное, за треволнениями века – необходимость заботы о будущем устроении Церкви, лишенной прежнего покровительства государства, но не оставленной миллионами верующих, которым, как и их потомкам, надлежало жить в новом, гораздо более сложном мире.

Святейший Патриарх Сергий, долгие годы возглавлявший церковное управление в должности заместителя Патриаршего Местоблюстителя и собственно Местоблюстителя, взошел на Патриарший престол только в 1943 году, менее чем за год до своей кончины. Выдающийся богослов и церковно-общественный деятель, отличавшийся глубокой, но отнюдь не «кабинетной» ученостью, он столкнулся с попыткой тоталитарных властителей полностью уничтожить канонический церковный организм. Перед лицом этой опасности, – а она для православного христианина угрожает не просто кризисом церковной администрации, но прежде всего утратой возможности прибегать к богослужению и Таинствам, без которых немыслимо спасение, – Патриарх Сергий употребил все усилия, чтобы, не поступившись верой и канонами, как это сделали обновленцы, сохранить для верующих возможность припадать к духовной сокровищнице Церкви.

Широко известно Послание митрополита Сергия пастырям и пастве от 29 июля 1927 года – так называемая Декларация, в которой Церковь сказала о том, что, храня верность Православию, она разделяет радости, успехи и неудачи со своей гражданской родиной, тогда – Советским Союзом, а не «с большевиками», как говорят недруги Русской Православной Церкви.

Государственные архивы донесли до нас предварительный, не одобренный властями текст этого Послания, в котором митрополит Сергий еще яснее выразил эту мысль: «Отнюдь не обещаясь примирить непримиримое и подкрасить нашу веру под коммунизм, мы религиозно остаемся такими, какие есть, – староцерковниками, или, как нас величают, тихоновцами. Прогресс церковный мы видим не в приспособляемости Церкви к «современным требованиям», не в урезке ее идеала и не в изменении ее учения и канонов, а в том, чтобы при современных условиях церковной жизни и в современной обстановке суметь зажечь и поддержать в сердцах нашей паствы весь прежний огонь ревности о Боге и научить пасомых в самом зените материального прогресса находить подлинный смысл своей жизни все-таки за гробом, а не здесь. При всем том мы убеждены, что православный христианин, свято соблюдая свою веру и живя по ее заповедям, именно потому и будет всюду желательным и образцовым гражданином какого угодно государства, в том числе и Советского».

Поистине поражает, что в годину самых лютых репрессий, когда многие некогда бескомпромиссные политики целиком отказались от своих убеждений, глава Русской Церкви столь ясно свидетельствовал о вере перед лицом всемогущего тоталитарного государства.

В годы Первосвятительского служения Патриархов Тихона и Сергия Церковь услышала апостольский призыв: «Возлюбленные! Огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете» (1 Пет. 4, 12–13).

Сонмом мучеников Церковь Русская засвидетельствовала свою веру и уготовила свое будущее возрождение. Среди исповедников Христовых мы можем в полной мере назвать Святейших Патриархов Тихона и Сергия, проведших немалое время в заключении и тяжко пострадавших от гонителей

Церкви. Надобно особо отметить труды первых послереволюционных Патриархов по сохранению и воссозданию единства Церкви.

Поддержанный безбожниками обновленческий раскол, а также различные неканонические группировки, не смирившиеся с новым государственным устройством, стали не меньшей опасностью, чем гонения. Твердость в отстаивании канонического церковного устройства привела к тому, что большинство верующего народа не покинуло Матери-Церкви, а основная часть раскольников вернулась в нее.

В то время гитлеровская Германия готовила нападение на СССР, которое изменило многое.

Да, Великая Отечественная война привнесла изменения в жизни нашей Церкви и также ослабление гонений.

Знаете, Вторая мировая война была не только войной народов европейских стран за свою национальную свободу, за право жить в собственном государстве и говорить на родном языке. Это была война за право человечества остаться человечеством.

Это было сражение народов за право на жизнь в дарованной Богом свободе, а не на тягостное повседневное существование. Ведь только истина делает нас свободными (Ин. 8, 32), а познать ее невозможно в условиях тоталитарного мышления, которое навязывал нацизм всему миру, как и вообще в любой другой тоталитарной модели. Трагедия Второй мировой войны была трагедией и Русской Православной Церкви, ведь сказано в Писании: «Что будет с народом, то и со священником» (Ис. 24, 2). Так же и в том случае: Русская Православная Церковь боролась и выжила вместе со своим народом, и вместе с ним она выстояла. Кровь солдат, слезы женщин, матерей и детей навеки отпечатались на стенах наших храмов и в наших сердцах.

Двадцать восемь миллионов советских людей, погибших в войне, блокада Ленинграда, длившаяся более двух лет , с восемьюстами тысячами умерших, многие из которых от голода. И Русская Православная Церковь боролась вместе со своим народом и выжила вместе со своим народом, и вместе с ним она выстояла. Думайте только о великом подвиге Святейшего Патриарха Алексия I, тогда митрополита Ленинградского, который был рядом со своим народом во все время блокады!

Итак, Вторая мировая война принесла значительное изменение в отношения между Советским государством и Русской Православной Церковью.

Да, потому что советские власти были бессильны скрыть от народа силу патриотического служения Церкви, это принесло ослабление гонений. Были вновь открыты многие монастыри и храмы, духовные школы и иные церковные учреждения.

Впрочем, время «передышки» было недолгим. Уже в начале 60-х годов антицерковные репрессии вспыхнули с новой силой, и волна закрытия храмов, притеснения священнослужителей и попыток лишить Церковь даже минимального статуса в обществе прокатилась по всему Советскому Союзу.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (1945–1970) – опытнейший церковный иерарх, хранитель традиций Русского Православия, искренний патриот России, всегда болевший за ее судьбу, – четверть века предстоял за Церковь Русскую, будучи ее Первоиерархом. В этот период были лучшие и худшие времена, но неизменной оставалась забота Патриарха о сохранении церковного организма, о подготовке новых епископов и священнослужителей, о развитии богословской науки, о поддержании взаимоотношений Церкви с внешним миром как в Отечестве, так и за его пределами.

Труды Святейшего Патриарха Алексия I во многом позволили не утратить преемственную связь церковной жизни с ее дореволюционным периодом – связь, которая вследствие гонений уже тогда была значительно ослаблена.

В конце своего Патриаршего правления Алексий I написал:

И на расстоянии тридцати лет после его смерти мы можем с уверенностью заявить, что он до конца пронес этот подвиг.

Эти же труды продолжились при Святейшем Патриархе Пимене (1971–1990), который запомнился верующим как истовый совершитель богослужения, прекрасно знавший душу народа и всегда ощущавший себя неотъемлемой его частью. Репрессии и ограничения постепенно ослабевали, и уже в самом конце 80-х годов перед Церковью стали открываться возможности воссоздания храмов и монастырей, восстановления традиций благотворительности, расширения образовательных, издательских, церковно-общественных трудов.

Празднование в 1988 году 1000-летия Крещения Руси стало знаменательным моментом в жизни не только Русской Православной Церкви, но и всего Отечества нашего. Люди вдруг увидели, что Церковь не умерла, что она может говорить в полный голос, что она, как и в древние времена, пребывает со своим народом и готова помогать ему в радостях и горестях. Юбилей промыслительно всколыхнул народное сознание, открыл духовные очи многих наших соотечественников, возвратил им путь к обретению веры.

Начало последнего десятилетия уходящего века ознаменовалось широчайшим возрождением Русской Православной Церкви. Ожили сокрытые до времени внутренние силы верующего народа, по всей Руси вновь открылись тысячи храмов и сотни монастырей.

Никто сегодня не может сказать, что православные священнослужители и миряне не развивают своих трудов в тех областях, где Церковь десятилетиями была лишена должного места, будь то социальное служение или участие в общественных процессах.

Церковное возрождение отнюдь не является легким делом, да оно, наверное, и не могло быть таковым. Большинство нынешних россиян по-прежнему не имеет глубоких познаний об истинах отеческой веры, далеко отстоит от активного, всецелого участия в церковной жизни. Не многие из нас помышляют прежде всего «не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную» (Ин. 6, 27).