Вы являетесь большим сторонником возрождения российского села, сельского хозяйства…

Бог, Сотворивший Небо и землю (Быт. 1, 1), напоминает нам словами Псалмопевца, что земля – есть Господня земля (Пс. 23, 1). Любые представления о принадлежности земли кому-либо из людей достаточно условны, ибо она вверена нам Творцом. Именно Бог призвал человека обладать ею (Быт. 1, 28), и именно Он дал праотцам указания о том, как рачительно и ответственно пользоваться землей, возделывая ее не только для себя, но и для будущих поколений. Сам Господь указал людям и на то, что земле нужно давать время для восстановления ее естественных ресурсов. Священное Писание также напоминает нам о необходимости справедливо распределять плоды земледельческого труда, которые должны быть прежде всего достоянием самих трудящихся на земле, но одновременно и всех тех, кто испытывает нужду в пропитании. «Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов», – читаем во Втором послании апостола Павла к Тимофею (2 Тим. 2, 6). А в Книге Левит запечатлено такое указание Господа древним земледельцам: «Когда будете жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай, и виноградника твоего не обирай дочиста, и попадавших ягод в винограднике не подбирай; оставь это бедному и пришельцу» (Лев. 19, 9-10).

Следуя заветам Божиим, Святая Церковь всегда наставляла землепашцев в таком духе, а нередко и сама была организатором сельского труда.

Широко известны примеры монастырских хозяйств, которые в сложнейших климатических условиях получали невиданные урожаи за счет бережного отношения к природе и кропотливой, смиренной работы, совершавшейся веками. Многие приходские общины на селе были своеобразными содружествами хлеборобов, объединенных не только общим делом, но и твердой верой, дающей людям сознание высшего предназначения их труда как послушания Богу и проявления любви к ближнему. Не случайно годовой сельскохозяйственный цикл в миропонимании русского крестьянина был накрепко связан с церковными праздниками, а пословицы и поговорки, имевшие хождение среди сельских жителей, до сих пор укоренены в Библии и церковном Предании. В православной традиции искони поощрялась благотворительность. Накормить странника и неимущего от плодов своего труда всегда считалось делом богоугодным и спасительным. Сегодня Церковь возрождает свое практическое участие в аграрной деятельности через многие инициативы монастырей и приходов, где иноки и миряне пытаются восстановить некогда прерванные традиции земледелия. Впрочем, эти примеры остаются весьма скромными на фоне очевидных кризисных процессов, поразивших сельское хозяйство России.

К сожалению, за последние несколько лет наша страна утратила многие прежние достижения в этой области и оказалась перед угрозой превращения в вечного импортера продовольствия. В некоторых местах современные методы работы на земле уступают место ручному труду. Многие земледельцы оказываются не в состоянии реализовать плоды своих трудов из-за засилья различных коммерческих посредников и даже откровенно криминальных кругов, контролирующих некоторые рынки. Наконец, небывалому оскудению подвергся сам количественный и качественный состав тех, кто трудится на российской земле. Уход людей, особенно молодежи, в города, ужасающий рост пьянства и бытовой преступности среди сельских жителей ставят русскую деревню на грань демографической катастрофы. Во всем этом усматривается следствие попыток радикально, любой ценой изменить вековой уклад сельской жизни – а мы знаем, что такие попытки предпринимались и в тоталитарный период, и в самые недавние годы.

Вспоминаю слова Патриарха Тихона, сказанные им в 1918 году: «Мы хотели создать рай на земле, но без Бога и Его святых заветов… И вот мы алчем, жаждем и наготуем в земле, благословенной обильными дарами природы, и печать проклятия легла на самый народный труд и на все начинания рук наших».

Россия и ее народ должны сделать все, чтобы бережно сохранить вверенную нам Богом землю и вновь научиться возделывать ее так, чтобы принести добрый плод самим себе, своим детям, внукам и правнукам. Власть и все общество должны любыми доступными средствами поддерживать те хозяйства, которые доказали свою эффективность и ответственность в природопользовании – будь то крупные аграрные сообщества или скромные семейные фермы. Тем же, кто не может пока правильно организовать свой труд, но работает неленостно и с полной отдачей, нужно помочь обучением новым методам, предоставлением техники и технологий, льготными займами.

Очень важно – сделать все, чтобы изменился существующий порочный порядок, когда крестьянин, продающий свою продукцию посредникам за бесценок, получает мизерный процент от ее рыночной стоимости. Эта ситуация больше не может быть приемлемой, и необходимо ее устранить.

Крайне важно, чтобы крестьянин уверенно осознавал родную землю как свой дом и не имел причин стремиться «на страну далече». Для этого государству и всем нам необходимо поддерживать сельское образование и здравоохранение, очаги культуры и досуга.

С особой тщательностью надобно подходить к рассмотрению вопроса о формах собственности на землю. Бесспорно, хлебопашец должен чувствовать себя хозяином на своей земле. Если однажды кто-либо лишит его земли, само его доверие к собственному труду будет надолго подорвано, и наша недавняя история красноречиво свидетельствует об этом. Вот почему крайне необходимо, чтобы государство предоставило крестьянину твердые гарантии стабильности его труда на земле. В то же время было бы неосмотрительно и опасно дозволять спекулятивные операции с земельными наделами, вывод их из сельскохозяйственного употребления, продажу за бесценок любым лицам или фирмам отечественного или иностранного происхождения, не намеренным использовать плодородные земли с отдачей для народа.

В любом случае решения, связанные с будущим российской земли, нужно принимать на основе величайшей осторожности и взвешенности, с учетом мнений всех слоев общества и особенно крестьянства, придерживающегося ныне различных форм организации труда. Все ветви власти, центральной или местной, все, от кого зависит судьба нашей земли, должны помнить об ответственности за Господню землю перед Богом, народом и историей.

Верю, что нам удастся возродить славные земледельческие традиции нашего Отечества, которые должны стать не только достоянием истории, но и непременной составляющей будущего.

Надеюсь, что в России на народе нашем сбудутся обетования, данные некогда ветхозаветному народу Божию: «Буду радоваться о них, благотворя им, и насажду их на земле сей твердо, от всего сердца Моего и от всей души Моей. Ибо так говорит Господь: как Я навел на народ сей все это великое зло, так наведу на них все благо, какое Я изрек о них» (Иер. 32, 41–42).

На меня производит впечатление слышать от Папы по отношению к Польше – «наше отечество»: этого никогда раньше не происходило. Глава Католической Церкви в качестве Церкви вселенской не имеет отечества. Вы, Ваше Святейшество, очень часто произносите слово «Отечество».

Святой праведный Иоанн Кронштадтский так писал о любви к Отечеству: «Люби отечество земное… оно тебя воспитало, отличило, почтило, всем довольствует. Но особенно люби Отечество Небесное… то отечество несравненно дороже этого, потому что оно свято и праведно, нетленно. Это отечество заслужено тебе бесценной кровью Сына Божия. Но чтобы быть членами того отечества, уважай и люби (его) законы, как ты обязан уважать и уважаешь законы земного отечества». Патриотизм православного христианина проявляется в любви к своему отечеству, имеющему территориальное измерение, к своим братьям по крови, живущим по всему миру. Эта любовь – один из способов исполнения Божией заповеди о любви и к ближнему, включающей любовь к своей семье, соплеменникам, согражданам. При этом нельзя забывать, что национальное чувство может оказаться основой таких греховных явлений, как агрессивный национализм, ксенофобия, национальная исключительность, межэтническая вражда. Эти явления в их крайнем выражении ведут к ограничению прав личностей и народов, войнам, насилию. Не допускает наша православная этика деления народов на хорошие и плохие, не позволяет принижать какую-либо нацию, тем более – ставить нацию на место Бога или низводить веру до одного из аспектов национального самосознания. Так же как Церковь соединяет в себе вселенское начало с национальным, так и каждый христианин, сознавая себя гражданином Небесного Отечества, не должен забывать о своей земной родине.

По этому поводу хочу Вам рассказать о том, что говорится в одном древнем предании. Некий монах осудил жестко своего брата. Через некоторое время тот, кого он осудил, умирает. И было осудившему видение: пред ним предстал Ангел с душою брата и сказал: «Вот ты взялся судить его. Что же, как ты скажешь, так и будет. Скажи, достоин ли он вечной погибели? Но помни, что как ты скажешь, так и будет…» И человек, легко соделавший себя судией в человеческих делах, в ужасе отказался совершить последний суд. Вот я хочу спросить человека любой национальности: «Можешь ли ты перед лицом Христа осудить человека, которого считаешь своим врагом и врагом своей земли, своего народа и сказать: «Поскольку он мешает мне жить, да будет он предан смерти»? А всякий иной суд, который ты мог бы совершить и оправдать, лишь скрывшись от лица Бога, неправеден и лукав. Одно из самых духовно опасных занятий – поиск персонифицированных врагов в обществе, в государстве, среди соседних народов. Единственным подлинным врагом христианина является зло в наших собственных душах.

В России в период XII–XVII веков сложился режим, который дал форму «имущественному государству», как это трактует Макс Вебер. Это означает государство, в котором права суверенитета и права собственности сливаются воедино. Этот имущественный режим дожил до настоящего времени, конечно, с некоторыми изменениями. Отсюда вполне понятно, почему и теперь в России существует «государство-хозяин», а не «правовое государство» по европейскому образу, и русское общество не может не быть порождением этой формы государства. Думаю, что для русского народа и в настоящее время слово «право» значит слишком мало.

В ваших словах есть немало справедливого, а нашему народу нужно научиться лучше знать и уважать законы своей страны, пользоваться этими законами. Свою часть пути должна пройти и власть: законы должны быть более понятными, простыми, непротиворечивыми, беспрекословно исполняемыми самим государством на всех его уровнях. Но у поставленной вами проблемы есть и другая сторона. Законы, может быть, потому и не действуют, что люди за семьдесят лет тоталитарного безбожия оказались во многом лишены нравственной основы жизни. Сам по себе закон и насажденная извне «правовая культура» не меняют общество к лучшему. Без нравственного воспитания, без осознания того, что поступать достойно нужно не только из страха наказания, но и по более глубоким внутренним причинам, закон окажется, по большому счету, бессилен и мертв. Попросту говоря, закон не может работать без совести, а «правовое государство» – без духовно и морально сильного народа.

Духовное состояние определяет жизнь нации, по крайней мере, не в меньшей степени, чем экономическая система. Не измеряется одними лишь экономическими категориями и человеческое счастье, полнота бытия. Макс Вебер и многие другие западные мыслители попытались обрисовать «линейное» развитие истории – от «темного» докапиталистического общества к саморегулируемому рынку. Но на самом деле многие древние народы, имея не сопоставимый с нынешним уровень потребления, были гораздо более удовлетворены жизнью, чем наши современники.

Не сводятся только к экономике и отношения «власть – народ». Возможно, действительно в России люди слишком сильно уповали и уповают на власть, перекладывая на нее свою гражданскую ответственность, чем власть многажды пользовалась. Но нужно помнить, что в православной традиции и власть, и народ призываются не просто к сугубо «рыночным» или сугубо юридическим отношениям друг с другом, а к чему-то более высокому – к совместному служению. К служению благу человека и Отечества, к служению Богу.

В Основах социальной концепции Русской Православной Церкви, принятых на Юбилейном Архиерейском Соборе в 2000 году, говорится: «Священное Писание призывает власть имущих использовать силу государства для ограничения зла и поддержания добра, в чем и видится нравственный смысл существования государства».

Итак, созидать правовую культуру и современные экономические отношения нужно. Но все это необходимо соединять с нравственным возрождением личности и общества, с обретением высшей мотивации деятельности. Иначе любые реформы, по большому счету, окончатся поражением.

Райнер Мария Рильке, сильно влюбленный в Россию, определял ее как «страну души», страну, граничащую с Небом и именно поэтому являющуюся местом всех крайностей, бесконечности. Что за страна в настоящее время Россия? Кем на самом деле является русский народ, которого история показывала всегда колеблющимся между молчаливым подчинением и «вольницей», рабским духом и восстанием? Является ли он еще народом, существование которого отмечено болью, воспринимаемой как воля Божия, то есть, по Л.Н. Толстому, непротивлением злу, подчинением воле Божественного Провидения? Многие рассуждали о причинах известного «максимализма» русского национального характера. Есть в нем, наверное, что-то от нашей суровой природы, от драматической российской истории. Но не побоюсь сказать: наш народ очень серьезно, очень буквально воспринял евангельские идеалы – отнюдь не «теплохладно», не приемлюще компромисса перед лицом закона Божия и человеческой совести. Русский человек не уважает «полуверы». Он стремится к абсолютной праведности. Да, он может тяжко согрешить и отдалиться от Бога, но даже в этом – пусть извращенно – иногда проявляется тоска по высшему идеалу, что хорошо показал Достоевский.

Ф.М. Достоевский в своем творчестве дал понять, что человек может пасть в пучину греха, зла, пережить различные состояния помрачения души, духовной смерти. Однако в такой ситуации может вспыхнуть свет веры, и человек может искупить эту смерть в своем личном воскресении, победив зло через покаяние и глубокое осознание горя. Таким образом, это достижение сознания, происходящего от страдания. Естественно, такой настрой, конечно, не может не отражаться на социальном укладе. Многие люди предпочитают скромность – богатству, смирение и послушание – гордыне и властвованию, духовную гармонию – борьбе за земные блага. Смотрите, Бердяев справедливо отмечал, что «русские имеют одно качество, несмотря на все искушения, которые чередой ожидают их, – это презирать величие и славу этого мира. По крайней мере, в лучшем случае. Величие и слава являются синонимами искушения и греха и не считаются высшими ценностями, как на Западе». Хорошо это или плохо? Мне думается, что все-таки хорошо.

Мне кажется, что русский народ – еще теперь рабский и послушный народ стихотворения М.Ю. Лермонтова: «…немытая Россия, страна рабов, страна господ». Народ, невероятно преданный своей «сырой» земле, которую называет «Мать-земля», которую глубоко, осязаемо любит, будучи готовым умереть ради ее защиты, но которую ему не удается сделать землей свободных людей. Это земля, которую целует убийца Раскольников, обнимает херувим Алеша Карамазов, которую даже уподобляют человеку в лице Матери Божией, но которая еще остается землей рабов. Нужно время, чтобы освободиться от рабства. Сразу добиться этого невозможно. Попробуйте спросить себя: «Почему, когда Моисей выводил свой народ из египетского плена, он сорок лет ходил с ним по пустыне? Чтобы ушло поколение с рабским менталитетом. Так как можно претендовать на то, чтобы только за десять лет изменился менталитет такого огромного народа, как русский? Чтобы изменилось его отношение к властям, к ближнему, к старикам, к детям, к многострадальной природе? Все это не получается сразу. Для этого нужно еще время.

Ваше Святейшество, какой будет семья XXI века?

Мы не можем не задавать себе такого вопроса накануне третьего тысячелетия, ведь от того, как он решится, зависит будущее человечества, зависит судьба нашей культуры и цивилизации.

Уже сегодня мы слышим голоса, предрекающие некую «эволюцию» семьи, которая в ее традиционном виде будто бы устарела. Нам говорят, что будущее – за многообразием форм совместной жизни, подчас не возлагающей на партнеров длительных обязательств, не говоря уже об обязательствах пожизненных.

Удивляюсь и не понимаю: почему-то эти защитники прав совсем не думают о правах ребенка. Всякий человек, рожденный и воспитанный в традиционной семье, по своему опыту знает, что каждому ребенку нужны мама и папа, которые любят его и любят друг друга, которые никогда друг друга не бросят, которые готовы жертвовать собою ради него. Поэтому я хотел бы предложить во всех раздумьях о будущем семьи исходить из признания первостепенного значения прав ребенка.

Разве мы не должны в первую очередь защищать права и интересы самых маленьких и самых уязвимых членов нашего общества, о которых Господь Иисус Христос, благословляя их, сказал: «Таковых есть Царствие Божие» (Лк. 18, 16).

Видите ли, разговоры о разрушении уклада семьи – это не просто разговоры. И в нашей стране, и в мире в целом все больше и больше детей лишаются по-настоящему счастливого детства, оставаясь в лучшем случае лишь с одним из родителей. А иногда они оказываются вовсе не нужны ни матери, ни отцу.

В обезбоженном мире идолом, объектом поклонения становится материальное благосостояние. В жертву этому новому Молоху приносятся дети, которые оказываются досадным препятствием на пути к неограниченной свободе и к наивысшему достатку.

Человеческую жизнь перестают воспринимать как дар Божий, священный и неприкосновенный. С горечью и чувством стыда я должен сказать, что в сегодняшней России из десяти беременностей семь завершаются абортами и только три – родами. Женщины не хотят материнства, мужчины – отцовства. Конечно, нельзя во всем винить лишь несчастных женщин. Это грех всего больного общества, это наша общая вина. Экономическая разруха, социальная незащищенность, неуверенность в будущем – все эти факторы вносят свой вклад в формирование печальной картины.