– Господин Зесатам, – нарушил молчание жрец. – У вас найдется папирус, краска и кисточка. Мне нужно написать несколько писем.

– Я же старший писец, – шутливо обиделся хозяин дома и уже более серьезным тоном добавил. – Поторопитесь, мудрец. Скоро отправляемся в город. Будет очень непочтительно заставлять ждать моего начальника и других уважаемых людей.

– Я успею, – заверил собеседника Тусет.

Пока хозяин дома выбирал, какую одежду и драгоценности надеть на праздник, жрец быстро написал три письма. Одно верховному жрецу Сета, второе брату Небраа, а третье любимой Нефернут.

– Нас ждут, мудрец! – громко сказал Зесатам, входя в комнату.

– У меня все готово, – отозвался тот, запечатывая последний футляр, к каждому из которых крепилась полоска ткани с именем адресата.

В сопровождении супруги хозяина, толпы слуг и домочадцев они прошли на берег реки, обсуждая детали предстоящей церемонии. А когда вышли к Лауму, Тусет замер, пораженный увиденным зрелищем. По черно – серым бортам корабля змеились цветочные гирлянды, на носу возвышался легкий навес, крытый зеленым тростником, мачту украшали пальмовые листья, матросы улыбались, многие надели на головы венки. Капитан откудато достал новый парик и белую юбку. Среди их радостных лиц забавно смотрелись озабоченные физиономии слуг Тусета.

Вместе со жрецом на борт поднялся старший писец с двумя слугами и удивленный такой честью гонец из Абидоса.

– Пока мы плывем до города, я хотел бы переговорить со своими людьми, – извинился Тусет, оставляя Зесатама с капитаном под навесом. Проходя мимо Карасета, он сделал знак следовать за собой.

– Вас накормили? – как и подобает доброму господину, поинтересовался жрец.

– Да, мудрец, – ответил за всех Алекс. – Но мы не совсем понимаем, что происходит.

– В Тмуите будет праздник в честь Бронзовой книги, – пояснил Тусет. – Мне придется задержаться на несколько дней. Верховный жрец хочет обставить мое возвращение в Абидос со всей торжественностью.

Он умолк, надменно поглядывая на слуг.

– Мы так рады за тебя, господин! – широко улыбнулся Треплос.

– Ага! – кивнула Айри.

Так и не дождавшись хвалебных слов от охранника, жрец продолжил:

– Вы не останетесь здесь. Я договорюсь с капитаном, и он доставит вас в Абидос. Это помощник жреца – чтеца Карасет. Он будет сопровождать вас.

Тусет указал на удивленного молодого человека.

– Я же должен спешить, мудрец, – нерешительно пробормотал он.

– Вот это письмо передашь Верховному жрецу, – старик протянул ему футляр. – Я написал Джедефраа, что задержал тебя, и прошу не наказывать за возможное опоздание.

Судя по всему, молодой человек не слишком верил в заступничество второго пророка, но возразить не посмел.

– Ты проводишь их до моего дома и передашь это брату, – Тусет отдал второе письмо.

– Да, мудрец, – кивнул помощник жреца.

– А вот это – госпоже Нефернут.

Юноша заткнул футляры за пояс.

– Может быть, положить их в сумку? – наконецто подал голос охранник. – Чтобы они не мешали достойному Карасету?

Тусет посмотрел на гонца.

– А когда кончится праздник, и мы поплывем в Абидос, я их верну, – продолжил Алекс.

Карасет пожал плечами.

– Пусть так и будет, – решил жрец. – Оставайся с моими слугами и помоги им не затеряться в суете праздника.

Он повернулся, чтобы отправиться на свое место под навесом, но замер. Сунув руку в сумку, он вытащил браслет из золотой проволоки и протянул его Треплосу.

– Держи, он твой. Ты честно его заработал.

– Господин! – вскричал поэт, и его глаза алчно блеснули. – Благодарю тебя, господин!

Первые группы келлуан, приветственно махавшие кораблю пальмовыми ветками, встретились примерно за километр от города. Их становилось все больше, и скоро весь берег оказался покрыт народом. Люди заполнили все спускавшиеся к реке узкие улочки. Александру показалось, что здесь собралось тысяч десять. И на всю эту массу народа приходилось всего чуть больше полусотни стражников, жидкой цепочкой отделявших пристань от толпы горожан. Для Алекса это смотрелось както непривычно, после милитаризированного общества империи Тонго.

На пристани собралось десятка два важных персон в париках, белых юбках и рубахах. Они переговаривались и, потея под жарким солнцем, с завистью поглядывали на очень важных персон. Три человека стояли под полотняным навесом, который держали над их головами слуги. Еще двое обмахивали господ веерами из пышных перьев.

Гребцы осторожно подвели корабль к причалу, трое келлуан в белых набедренных повязках перебросили на судно трап, сколоченный из гладко оструганных досок, и высыпали на него охапку цветочных лепестков.