– Постой! – он не без усилия оторвал ее от себя. – Ты узнала, где посох Тусета?

Собственный голос показался Александру неестественно деревянным, сухим, как готовая вспыхнуть солома.

– Да! – улыбаясь сквозь слезы, кивнула служанка. – Он в комнате отдохновений. Как войдешь, справа. У стены, за большими носилками.

– Ты можешь нарисовать план двора и храма Сета?

– Я же не архитектор, – растерялась собеседница.

– Ты же там была? – обретя внешнее спокойствие, удивился парень и тут же нацедил еще вина.

Выпив, не чувствуя вкуса, схватил пучок лукапорея и стал жевать.

– Боюсь, не сумею.

– Изобрази, как умеешь, – решительно велел Алекс. Он взял плащ и, заслоняясь, направился к ровному участку пола, прихватив по пути уголек из старого кострища.

Расстелив шерстяное полотнище, он присел, жестом указав на место рядом с собой.

Мерисид медленно и грациозно поднялась на ноги. Александр отвел взгляд. В голове у него начало подозрительно шуметь. Бесшумно приблизившись, молодая женщина взяла из скрюченных пальцев уголек.

– Вот это двор, – ползая на четвереньках, она изобразила нечто, напоминающее квадрат. – Тут пилоны, ворота, Здесь лавки.

Юноша старался сосредоточиться на рисунке, но блудливые глазки то и дело убегали с грязнокоричневой ткани на смуглое тело женщины. Да и двигалась она как… танцовщица стриптиза в американском кино. И спинку выгнет, и присядет, и посмотрит на него так, что дыхание перехватывает.

– Это мастерские и склады, – вытянув руку, промурлыкала Мерисид. – Здесь живут слуги и танцовщицы. А вот тут кухонный двор.

Она села лицом к нему и наклонилась вперед.

– Там всю ночь горит огонь и дежурит стражник.

Александр опустил взгляд на плащ.

– Еще один сторожит задний вход.

– Сколько их всего? – быстро спросил юноша.

Женщина подняла глаза к потолку, украшенному рисунками. Солнечный свет, падавший на её точеную фигуру, походил на огонь софита в театре… или том же стриптизклубе.

– Четверо обходят кладбище, – стала перечислять Мерисид. – Двое стерегут кладовые. Один поддерживает огонь, один во дворе и один в храме у сокровищницы. Значит всего…

– Девять, – буркнул парень, чувствуя, как организм переполняется желанием. "Опоила она меня что ли? – думал он с какойто щемящей тоской. – Или этот гормон хардрок играет?".

– Нет, одиннадцать, – поправила бывшая танцовщица. – Еще двое днем за порядком во дворе следят.

– Днем мне не интересно, – проворчал юноша, – Нарисуй, где в храме хранится посох, где стоит стражник?

– Смотри, – она вновь встала на четвереньки. – Это задняя дверь. Коридор. Тут в нише стоит большой светильник, его зажигают с наступлением темноты. Это дверь в кладовую, а вот тут, за углом, комната отдохновения. Сторож или ходит тудасюда, или стоит у входа, откуда ему прекрасно видно сокровищницу.

– Понятно, – Александр облизал пересохшие губы.

Мерисид поднялась, сделала шаг и опустилась перед ним на колени.

– Ты мне очень нравишься, Алекс.

Руки его сами собой легли на талию молодой женщины, а губы потянулись к ее полуоткрытым губам.

Чисто теоретически он знал, что и как делать. Но вот практического навыка не имел совершенно. Нельзя же назвать сексуальным опытом поцелуи с робким потискиванием?

Хорошо, что напарница попалась подкованная в этих делах, терпеливая и тактичная, сразу же взявшая… дело в свои руки.

Как и следовало ждать, все закончилось очень быстро. Вздохнув, Мерисид наклонилась и, глядя на него сверху вниз, довольно улыбнулась. Потом поцеловала юношу в губы и устроилась рядом, положив голову на плечо.

А Александр все пытался собрать свое вновь раздвоившееся сознание.

Когда Саше Дрейк едва исполнилось шесть лет, её родители оказались без работы. И в новогоднем подарке вместо ожидаемой и любимой "Белочки" оказались немного другие конфеты. Такого же размера и в похожей обертке. Но, когда маленькая Саша сунула конфетку в рот, разочарование оказалось столь велико, что девочка горько заплакала и запомнила этот случай на всю жизнь.

Нечто подобное испытывал сейчас Алекс. И сладко, и приятно. Однако абсолютно не похоже на то, чего втайне ожидал юноша. " Еще называл себя рыцаремтамплиером, – с презрением подумал Александр. – Быстро же ты нарушил… Этот, как его?"

– Целибат! – вспомнив, вслух сказал Александр.

– Что? – встрепенулась Мерисид.

– Ничего.

Служанка еще раз вздохнула и стала выводить пальчиком замысловатые узоры на груди парня.

– Я твоя первая женщина?