Выйдя на другую дорогу и завернув в левую строну, охотники увидели окружность, напоминающую выбоину в овраге, идеально подходящую для ночлега, посему они решили переночевать здесь.

Парни, отлучившиеся на поиски хвороста, оставили девушек одних.

Кристина, усевшись на свой рюкзак, обхватила колени руками и стала покачиваться, растирать озябшие руки.

— Можно мне присесть? — раздался голос Леры позади неё.

Тина, махнув рукой, пододвинулась и дала место девушке. Алехнович, потеснив Кристину, схватила её за руки и стала сама их ей растирать.

— Что ты делаешь? — удивленно спросила Тина, безуспешно пытаясь вырвать руки из хватки Валерии.

— Не злись на Марка, слышишь меня? Он слишком дорожит тобой, чтобы разлюбить, — в голосе Леры слышалась неприязнь. — Если бы была возможность, я бы тоже хотела разлюбить того, кого люблю, но, увы...

Девушка посмотрела на Тину и, стиснув зубы, процедила:

— Если бы мы могли выбирать, кого любить, мир был бы намного проще.

— Намного, — подтвердила Тина. — Я не злюсь на него. К сожалению, я полностью согласна с его словами. В том-то и беда.

— Я понимаю тебя, — Лера отпустила руки Ивашковой.

Тина, улучив момент, заметила на запястье Алехнович вертикальный рубец пересекающий вену.

— Слишком хорошо понимаю, — она встала с рюкзака Кристины и заспешила к прибывшим парням.

***

Артем, разжигая костер, сидел на корточках возле Мирославы и улыбался.

— Ты единственная справилась с демоном, я поражен.

— Чему? Тому, что я и так знаю, чего боюсь? — Мира грела руки над возведенным костром. — Я просто была готова.

— Нет, ты просто самый храбрый человек, которого я знаю, – Артём подкинул хворосту и встал, подав руку девушке.

— Обожаю твою манеру привирания, — Вьюжина толкнула его в плечо и, подойдя к Тине, которая в это время вела беседу с Машей, плюхнулась между ними. — Ну, что, боягузники-огузники мои? Перетрухали, малехо?

— И даже не малехо, — вставил Воланд, греясь возле костра.

— Говори за себя, я была непреступна, как гора, — рассмеялась Маша.

— Ой, молчи, Ричард Львиное Сердце, — хлопнув девушку по плечу, издала смешок Валерия.

Тина, улыбнувшись, глянула на Марка, который не сводил с неё взгляда. Она покачала головой и незаметно передвинулась к нему. Облокотившись об его плечо, она вдохнула запах мускуса, исходящий от него, и сказала так тихо, что бы было слышно только ему:

— Мне хотелось бы, чтобы ты меня разлюбил... Но тогда я потеряла бы частичку себя, ведь сказанное Ехидной то, что ты боишься, что я тебя не люблю, полнейшая...

Её речь перебил замерший смех ребят, повернув голову в строну, она увидела всё более сгущающиеся клубки дыма. Темный ручей, пролегающий вдоль оврага, стал колыхаться, и из его глубин появилась тёмная фигура в плаще. Белые волосы банши ниспадали к поясу, жилистые руки блуждали по пустому пространству так, как будто она была слепа и пыталась найти то, на что можно опереться. Её босые ноги ступали по земле, покрытой мхом.

Остановившись возле костра, она оглядела охотников и, открыв рот, заскрипела на неизвестном языке. Охотники в надежде уставились на Мирославу, но та слушала банши. Кивнув головой, Мира ответила женщине и тихо сказала друзьям:

— Закройте уши.

Охотники не поняли Вьюжину, но всё равно проделали процедуру, как только их ладони коснулись ушей, яростный крик, напоминающий завывание и рыдание, заполнил Туманный ров банши.

Седая женщина с искривленным от ора ртом подняла голову к небу, а руки взметнула в сторону, обволакивающаяся дымом, она испарилась, оставив после себя низлагаемый след ужаса.

— Что это, чёрт возьми, только что было? — оторвав руки от ушей, спросила Тина у Миры.

— Она пообещала нас не трогать, но свою песню спеть, — Мира поджала губы. — Песня банши ознаменует скорый приход покойника.

Вьюжина оглядев компанию, пожала плечами:

— Кого-то из нас, то есть...

_________________________________

*Норвежское имя Мэрит толкуется как жемчуг.

Глава 7

Озеро печали

Ярко палящее солнце окутывало своим теплом всю поляну, распустившиеся цветы тянулись кверху, к источнику всего живого. Трава едва колыхалась от порывов теплого ветра, напоминая таинственную мелодию.

Счастливо смеющаяся девочка лет пяти с золотистыми волосами по пояс бежала по траве и что-то выкрикивала по-норвежски женщине, сидевшей в теньке под ивой. Помахав ей рукой, девочка подбежала к ней и, обхватив шею руками, уткнулась в шею женщины.

— Устала, моя жемчужинка? — погладив дочку по светлым кудрявым волосам, спросила эльфийка.

— Нет, мамочка.

Девочка подорвалась на ноги и босиком прошмыгнула за спину матери.

— Ты куда? — встревожилась женщина.

Но девочка ничего не ответила, она уже спешила в темноту леса для того, чтобы изведать такое таинственное место как торфяные болота ведьм. Широко улыбаясь и перепрыгивая через корешки и корни, она абсолютно игнорировала голос матери, зовущий её обратно. Резко остановившись, она склонилась к пожелистнику, как эту лечебную траву называет матушка Хэй, и отвела своими маленькими пальчиками листики, чтобы увидеть очень редкий цветок, любимый цветок её мамы, а теперь и её — тигровую лилию.