ционных возможностей, который фунционально оправдан, поскольку де-

лает систему более независимой от различных факторов. Дифференция

заключается в самокоррекции потенциальных злоупотреблений возмож-

ностями. При этом «каждая коммуникация приглашает к протесту… Си-

стема структурно не предрасположена к принятию, к преференции при-

нятия».366

Важное концептуальное отличие Лумана от многих его современни-

ков, немецких философов, состоит в том, что проблематика социального

действия и нормативных взаимоотношений в социуме практически не за-

девает у него сферу морали и этики, как это имеет место, например, у

Ю.Хабермаса. Мораль, по Луману, характеризует особый, весьма марги-

нальный вид общественной коммуникации. Социальные нормы относятся

к совсем другому домену – праву. Поскольку теория права, а вовсе не

теория социального действия, лежит в основе лумановских представле-

ний о социальности и функционировании общества, следует более по-

дробно остановится на взглядах социолога по этому вопросу.

Социальность возможна, согласно Луману, благодаря двойной кон-

тингенции, т.е. способности системы воспринимать и удовлетворять вза-

имные ожидания людей. Эта возможность отнюдь не априрорна, а являет-

ся результатом действия сложных социальных механизмов. Каждое ожи-

дание сопряжено с риском разочарования, которое разрушает социаль-

ность и способно исключать индивида из социума. Угроза разочарования

– тяжелый балласт во взаимоотношениях, что мотивирует людей к стрем-

365 Там же. С. 239.

366 Там же. С. 239.

207

лению минимизировать подобные риски. «Уверенность в ожиданиях ожи-

даний, достигаются ли она с помощью психологических стратегий или с

помощью социальных норм, есть необходимое основание всех интерак-

ций; она гораздо важнее, чем гарантии исполнения ожиданий».367 Здесь

источник стремления к упрощению и обобщению взаимных ожиданий, ко-

торые универсализируются и стабилизируются в социальных институтах.

Социальная система призванаредуцировать ожидания до объективных и

общезначимых, дающих устойчивые ориентиры для поведения в условиях

высокой комплексности социальных интеракций.

Луман не согласен с традиционными попытками обосновывать пра-

вовые нормы, выводя их из более высоких норм (естественное право), - в

этом случае задача объяснения просто переводится на более высокий

уровень. Он вводит весьма неожиданное, но важное различение между

когнитивными и нормативными ожиданиями. Когнитивными являются

ожидания, ориентированные на фактические события, которые в случае

разочарования должны быть сопряжены с действительностью и скоррек-

тированы. Если ожидания не оправдались (скажем, спортсмен не пришел

к финишу первым), остается только принять это к сведению. В отличие от

когнитивных нормативные ожидания «защищены» от разочарований. На

них никак не влияет то, исполнены они или нет. Если спортсмен нарушил

правила соревнований, не происходит разочарование в правилах, а толь-

ко – в спортсмене. «Если в этом пункте есть разочарование, то не возни-

кает чувства, что ожидание было ложным. Ожидание остается твердым, а

отклонение приписывается действиям».368

Когнитивные ожидания способны меняться в связи с разочаровани-

ем, они мотивируют к обучению,- поэтому и назваются когнитивными, а

не просто «ориентированными на факты». Нормативные же ожидания

должны оставаться неизменными - они обладают механизмом символи-

ческой нейтрализации, защиты от риска разочарования. Им всегда гаран-

тирован «успех»: «Нормы суть контрфактически стабилизированные ожи-

дания поведения. Их смысл имплицирует безусловность значения по-

стольку, поскольку они переживаются и институционализируются незави-

367 Luhmann N. Rechtssoziologie, Opladen, 1980. C. 38.

368 Там же. С. 38.

208

симо от фактического исполнения или неисполнения норм. Символ «дол-

женствование» выражает в первую очередь ожидание подобного контр-