г,или негромкую монотонную песню о потерях, понесенных их народом в различных стычках с белыми, и о том, как сладостна и благородна месть. Человек, менее привыкший к такого рода зрелищам, только увидев этих ведьм, ни¬ когда бы не отважился приблизиться к месту, где они со¬ вершали свой дикий и отвратительный обряд. Каждая старуха, получив нож, неторопливым и разме¬ ренным, но неуклюжим шагом начинала кружить вокруг дряхлого индейца, и вскоре они уже все медленно завер¬ телись в магической пляске. Они старались ступать в такт мелодии, сопровождая слова песни соответствующими жестами. Когда они говорили о потерях своего племени, они дергали себя за длинные седые космы или позволяли им в беспорядке рассыпаться по сморщенным шеям. Но стоило хоть одной запеть о том, как сладко отвечать уда¬ ром на удар, все вторили ей свирепым воплем и сопровож¬ дали его выразительным телодвижением, ясно показывав¬ шим, для чего они старались распалить в себе дикую ярость. И вот в самый центр этого беснующегося круга всту¬ пил траппер с таким невозмутимым хладнокровием, как будто вошел в деревенскую церковь. Его появление ста¬ рухи встретили новой бурей жестов, которые, если только это было возможно, стали еще более ясными и недву¬ смысленными. Сделав им знак замолчать, траппер спросил: — Почему матери тетонов поют злую песню? Еще не привели в их селение пленников пауни, их сыновья еще не вернулись, нагруженные скальпами. Старухи взвыли в ответ, а две-три фурии, самые разъ¬ яренные, даже подскочили к нему, размахивая ножами в опасной близости к его спокойным глазам. — Перед вами воин, а не беглец из стана Длинных Ножей, чье лицо бледнеет, едва он завидит томагавк,— сказал, не дрогнув, траппер.— Пусть женщины сиу по¬ думают: если умрет один бледнолицый, на месте, где он упал, их встанет сто. Но старухи в ответ только быстрей завертелись в пляске, а угрозы в их песне зазвучали еще более громко и внятдо. Вдруг самая старая и злобная вырвалась из круга и, ковыляя, побежала по направлению к намечен¬ ным жертвам, точно хищная птица, когда, покружив над добычей, она камнем падает на нее. Остальные ринулись гид

вслед за ней нестройной вопящей толпой, боясь лишиться своей доли в кровавой потехе. — Могучий колдун моего народа! — крикнул старик на языке тетонов.— Открой рот и заговори, чтобы все племя сиу услышало тебя. То ли Азинус в недавних передрягах постиг ценные свойства своего голоса, то ли его вывел из равновесия вид бегущих мимо старух, чьи вопли были невыносимы даже для ослиного слуха, но как бы там ни было, именно длин¬ ноухий сделал то, к чему призывали Овида, и произвел такой эффект, на какой едва ли мог бы рассчитывать на¬ туралист, даже если бы напряг все силы. Странный зверь заговорил впервые со времени своего появления па ста¬ новище. После столь ужасного предупреждения старухи кинулись врассыпную, точно коршуны, вспугнутые со своей добычи, однако продолжали вопить и, как видно, еще не совсем отказались от задуманного. Между тем их внезапное появление и сознание неот¬ вратимой опасности куда быстрей погнало кровь в жилах Поля и Мидлтона, чем самое усердное растирание. Борт¬ ник уже вскочил на ноги и принял угрожающую позу, обещавшую больше, чем он мог бы совершить на самом деле. И даже капитан приподнялся на колени, готовясь дорого продать свою жизнь. Непостижимое освобождение пленников от пут старухи приписали чарам «колдуна», и это заблуждение сослужило нашим друзьям, пожалуй, не меньшую службу, чем чудесное и своевременное вмеша¬ тельство Азинуса. — Вот теперь самое время выйти из засады,— крик¬ нул траппер, подбегая к товарищам,— и вступить в чест¬ ный бой. Было бы лучше подождать, пока капитан со¬ всем оправится, но уж раз мы выдали нашу батарею, то станем твердо и... Он умолк, почувствовав, что на его плечо опустилась огромная рука. Он был уже готов поверить, что тут и впрямь действуют чьи-то чары, когда повернулся и уви¬ дел, что попал в лапы такого могучего и опасного «кол¬ дуна», как Ишмаэл Буш. Сыновья скваттера, держа ружья наготове, вышли один за другим из-за неубранного шатра Матори, что не только объяснило, как удалось врагам зайти с тыла, пока внимание траппера было занято про¬ исходившим у реки, но и обусловило полную невозмож¬ ность сопротивления. 351

Ни Ишмаэл, ни его сыновья не считали нужным всту¬ пать в объяснения. Мидлтона и Поля снова связали в пол¬ ном молчании и с отменной ловкостью, и на этот раз дажо старый траппер разделил их участь. Шатер сорвали, жен¬ щин усадили па лошадей, и маленький отряд двинулся обратно к стоянке скваттера. Все это произошло с такой быстротой, что действительно могло показаться колдов¬ ством. Тем временем доверенный Матори со своими крово¬ жадными помощницами, потерпев неудачу, улепетывал по равнине к леску, где укрывались женщины и дети. И, когда Ишмаэл удалился со своими пленниками и до¬ бычей, плоскогорье, где совсем недавно бурлила жизнь большого индейского стойбища, стало таким же тихим и безлюдным, как вся бескрайняя пустыня вокруг. Глава XXX Но справедливо ль, благородно ль это? Шекспир Пока на плоскогорье совершались эти события, воины в лощине тоже не оставались праздными. Мы расстались с отрядами в ту минуту, когда, расположившись по двум противным берегам реки, они следили друг за другом и каждый старался насмешками и бранью принудить не¬ приятеля к какому-либо опрометчивому действию. Однако вождь пауни скоро понял, что коварного врага отнюдь не огорчает эта явно напрасная трата времени. Поэтому он изменил свои планы и отступил от реки, чтобы, как пра¬ вильно объяснил товарищам траппер, заманить более многочисленный отряд сиу на свой берег. Но вызов не был принят, и для достижения цели Волкам пришлось искать другого средства. Юный вождь пауни не стал больше терять драгоцен¬ ные минуты на бесплодные старания увлечь врага за со¬ бою в реку и быстро поскакал во главе своих верных вои¬ нов вдоль потока, ища более удобного места, где его от¬ ряд мог бы без урона внезапно переправиться на другой берег. Как только Матори разгадал его намерение, пешим воинам был нодаи знак вскочить на коней позади своих 352

более счастливых собратьев, чтобы вовремя помешать пе¬ реправе. Поняв, что план его раскрыт, и не желая утом¬ лять лошадей отчаянной скачкой, после которой они были бы уже бесполезны в бою, даже если бы им удалось обогнать перегруженных тетонских скакунов, Твердое Сердце вдруг осадил коня у самой воды. Местность была слишком открытой, чтобы прибегнуть к какой-нибудь из обычных уловок индейской войны, а время не ждало, и рыцарственный пауни решил ускорить развязку, совершив один из тех подвигов, какими не¬ редко индейские храбрецы обретают дорогую их сердцу славу. Место, которое он избрал, было весьма подходящим для его замысла. Река, почти всюду глубокая и быстрая, здесь широко разливалась, и рябь на воде говорила о ма¬ лой глубине. В середине потока поднималась широкая песчаная мель, и опытный воин мгновенно понял по ее цвету и виду, что она легко выдержит тяжесть коня. Вни¬ мательно осмотрев ее, Твердое Сердце сделал свой выбор. Быстро сообщив остальным о своем намерении, он бро¬ сился в поток, и его скакун, то плывя, то ступая по дну, благополучно вынес его на остров. Опытность Твердого Сердца не обманула его. Когда лошадь, фыркая, вышла из воды, он оказался на широком пространстве сырого, по плотно слежавшегося песка, пре¬ красно подходившего для любого конного маневра. Ска¬ кун, казалось, тоже это понял и нес своего воинственного седока таким упругим шагом, так гордо выгибая шею, что впору бы любому породистому коню, объезженному искуснейшим берейтором. От волнения и у самого вождя кровь быстрей побежала в жилах. Зная, что оба племени не спускают с него глаз, он натянул поводья; и если его собственный отряд мог гордиться и торжествовать, лю¬ буясь мужеством и красотою всадника, то для врага не могло быть ничего обидней, ничего унизительней этого зрелища. Появление молодого пауни па отмели тетоны встре¬ тили яростным воплем. Они ринулись к воде, в воздух взвилось полсотни стрел, раздались редкие ружейные вы¬ стрелы, и несколько смельчаков уже хотели броситься г, реку, чтобы наказать врага за дерзкий вызов. Но грозный окрик Матори заставил опомниться готовый выйти из по¬ виновения отряд. Запретив переправу, остановив даже бесплодный обстрел отмели, Матори приказал всем вои¬ 353

нам отойти от воды, после чего открыл свои намерения двум-трем из вернейших своих сторонников. Когда пауни заметили, что тетоны кинулись к реке, двадцать их воинов въехали в поток, но, когда те удали¬ лись, они тоже вернулись на свой берег, полагая, что их молодому вождю послужат достаточной поддержкой его испытанное искусство и не раз доказанная храбрость. Приказ Твердого Сердца, отданный им перед переправой, был достоин его беззаветной отваги и твердости духа. До тех пор, пока враги будут выходить против него пооди¬ ночке, он будет сражаться одинг положившись только на Ваконду и силу собственной руки. Но если сиу кинутся на него кучей, то Волкам следует переправляться к нему в том же количестве — человек на человека, покуда доста¬ нет на то численности их отряда. Этот благородный при¬ каз соблюдался свято, и, хотя многие горячие сердца жа¬ ждали разделить с вождем опасность и . славу, все до еди¬ ного воины пауни скрывали свое нетерпение под обычной для индейца маской сдержанности. Они жадно следили за происходившим, но ни единый возглас удивления не сорвался с их губ, когда вскоре они поняли, что поступок их вождя может привести не к войне, а к миру. Матори недолго вел тайную беседу и поспешил ото¬ слать своих доверенных к остальному отряду. Затем он въехал в воду и остановился. Тут он несколько раз поднял руки ладонями наружу и сделал еще несколько жестов, которые в этих краях служат выражением дружеских на¬ мерений. Потом, словно в доказательство своей искрен¬ ности, он бросил ружье на берег и, глубже въехав в воду, вновь остановился, чтобы посмотреть, как все это примет молодой пауни. Коварный сиу не напрасно рассчитывал на благород¬ ство и честность соперника. Твердое Сердце, пока в него стреляли, продолжал гарцевать по отмели и с прежней гордой уверенностью ждал нападения всего неприятель¬ ского отряда. Когда же он увидел, что в реку въезжает хорошо ему известный вождь тетонов, он торжествующе взмахнул рукой, поднял копье и испустил боевой клич своего племени, вызывая врага на поединок. Но, увидев затем, что тот предлагает перемирие, он, хотя отлично знал все предательские уловки, к каким мог прибегнуть противник, не пожелал выказать страх за свою безопас¬ ность и тем самым уступить в мужестве врагу. Поскакав 354

к дальнему краю отмели, он бросил там ружье, затем вер¬ нулся на прежнее место. Теперь оба вождя были вооружены одинаково. У каж¬ дого осталось копье, лук с колчаном, томагавк и нож; да еще кожаный щит, чтобы отразить удар, если другой вдруг решит пустить в ход оружие. Сиу долее не ко¬ лебался и, подстегнув коня, выехал на отмель с того конца, который учтиво уступил ему противник. Если бы кто- нибудь мог видеть лицо Матори, пока он пересекал про¬ току, отделявшую его от самого грозного и самого ненави¬ стного из всех его соперников, то, может быть, сквозь непроницаемую маску, сотканную хитростью и бессердеч¬ ным коварством, он успел бы заметить на этом смуглом лице проблеск тайной радости; однако гордо сверкающие глаза тетона, его раздувающиеся ноздри могли бы вну¬ шить такому наблюдателю, что радость эта порождена чувством более благородным, более подобающим индей¬ скому вождю. Пауни со спокойным достоинством ждал, когда враг заговорит. Тетон проехался взад и вперед, чтобы умерить нетерпение своего коня и вновь принять гордую осанку, которую несколько утратил во время переправы. Затем он проскакал на середину острова и учтивым жестом предложил пауни сделать то же. Твердое Сердце прибли¬ зился на расстояние, которое позволяло при пуждо и двинуться вперед и отступить, после чего в свою оче¬ редь остановился, не сводя с противника горящих глаз. Наступило долгое и напряженное молчание, пока два про¬ славленных вождя, впервые встретившись с оружием и руках, рассматривали друг друга с видом воинов, которые умеют ценить отважного врага, пусть даже ненавистного. Матори, однако, смотрел куда менее суровым и вызыва¬ ющим взором, чем молодой пауни. Закинув щит за плечо, словно приглашая Твердое Сердце отбросить подозрения, тетон сделал приветственный жест и заговорил первым: — Пусть Волки поскачут в горы,— сказал он,— и по¬ смотрят на восход и на закат, на страну снегов, и на страну цветов, и тогда они увидят, что земля велика. Разве краснокожие не могут найти па ней места для всех своих селений? — Был ли случай, чтобы воин Волков пришел в селе¬ ние тетонов просить у них места для своего жилища? — возразил молодой пауни с гордостью и презрением, кото¬ 355

рые не пытался скрыть.— Когда пауни охотятся, разве они посылают гонцов спросить Матори, есть ли в прериях сиу? — Когда в жилище голод, воин идет искать бизона, который дан ему в пищу,— продолжал тетон, подавляя гнев, вызванный гордой усмешкой юноши.— Ваконда со¬ здал больше бизонов, чем индейцев, и он не сказал: «Этот бизон будет для пауни, а тот для дакоты; этот бобр для конзы, а тот для омахо». Нет, он сказал: «Всего вдоволь. Я люблю моих красных детей и дал им большие богат¬ ства. Много солнц будет скакать быстрый конь и не до¬ скачет от селений тетонов до селений Волков. От лугов пауни далеко до реки оседжей. Хватит места для всех, кого я люблю». Зачем же одному краснокожему убивать другого? Твердое Сердце воткнул копье острием в землю и, так же забросив щит за плечо и слегка опираясь на древко копья, ответил с выразительной улыбкой: — Что же, тетоны устали охотиться и идти по тропе войны? Они хотят жарить оленину, не убивая оленей? Они собираются отрастить волосы на головах, чтобы вра¬ гам труднее было находить их скальпы? Напрасно, воин-пауни не придет искать жену среди этих тетон- ских скво. Матори, когда услышал это жгучее оскорбление, не сдержался, и его лицо загорелось яростью. Но он сумел овладеть собой и ответил тоном, более подходившим для его непосредственной цели. — Так и следует говорить о войне молодому вождю,— сказал он со странным' спокойствием.— Но Матори видел больше зимних стуж, чем его брат. Когда ночи были длинны и в его жилище приходил мрак, он думал о не¬ счастьях своего народа, пока молодые воины спали. Он сказал себе: «Пересчитай скальпы над своим огнем, те- топ. Кроме двух, это все скальпы краснокожих. Разве волк растерзает волка, и разве гремучая змея убьет свою сестру? Знаешь сам, никогда. Вот почему, тетон, ты не¬ прав, когда с томагавком в руке идешь тропой, что ведет к жилищу краснокожего». — Сиу хочет лишить воина славы! Он скажет своим юношам: «Идите, копайте корни в прерии да ищите ям, чтобы зарыть свои томагавки; вы больше не мужчины!» — Если язык Матори когда-нибудь так заговорит,— с видом крайнего негодования ответил хитрый тетон,— 356

пусть женщины сиу отрежут его и сожгут вместе с копы¬ тами бизона! Нет,— продолжал он и, словно с искренним доверием, приблизился на несколько шагов к Твердому Сердцу, который, однако, не двинулся с места,— у красно¬ кожих не будет недостатка во врагах. Их больше, чем листьев на деревьях, чем птиц в небесах, чем бизонов в прериях. Пусть мой брат шире откроет глаза: разве он нигде не видит врага, которого хотел бы сразить? — Давно ли тетон считал скальпы своих воинов, что сушатся в дыму костров пауни? Вот рука, которая сняла их и готова сделать из восемнадцати двадцать. — Пусть разум моего брата сойдет с кривой тропы. Если вечно краснокожий будет разить краснокожих, кто будет хозяином прерии, когда не останется воина, чтобы сказать — «она моя»? Послушай мудрость стариков. Они рассказывают нам, что в их молодые дни из лесов в сто¬ роне восхода приходило много индейцев и наполняло пре¬ рии жалобами на грабительство Длинных Ножей. Куда приходят бледнолицые, там для краснокожего нет больше места. Земля для них тесна. Они всегда голодны. По¬ смотри, они уже здесь! С этими словами тетон указал на лагерь Ишмаэла, раскинувшийся на виду, и умолк, чтобы посмотреть, какое впечатление произвела его речь на прямодушного врага. Твердое Сердце слушал, словно эти рассуждения поро¬ дили в его уме много новых мыслей. После минутного молчания он спросил: — Так что же советуют делать мудрые вожди сиу? — Они думают, что по следу каждого бледнолицего надо идти, как по следу медведя. Чтобы Длинные Ножи, которые приходят в прерию, не возвращались обратно. Чтобы тропа была открыта для тех, кто приходит, и за¬ крыта для тех, кто уходит. Вон там их много. У них есть лошади и ружья. Они богаты, а мы бедны. Так сойдутся ли пауни на совет с тетонами? А когда солнце уйдет за Ска¬ листые горы, они скажут: «Это для Волка, а это для сиу». — Нет, тетон, Твердое Сердце никогда не наносил удара странникам. Они приходят в его жилище и едят у него и свободно уходят. Могучий вождь — их друг. Когда мой народ созывает молодых воинов на тропу войны, мо¬ касины Твердого Сердца вступают на нее последними. Но, едва селение скроется за деревьями, оп уже впереди всех. Нет, тетон, его рука никогда не подымется на странников. 357