– В том-то и заключается тупость Хоффера: ему, понимаешь ли, все не верится, что старый сицилийский крестьянин оказался умнее его. Я всегда был на шаг впереди него – всегда. Я видел фотокопию завещания его жены раньше, чем он узнал о его содержании.

– Почему же ты не сказал Совету?

– Мне было любопытно посмотреть. Мне хотелось узнать, как он будет выкручиваться.

– И оставаться, как обычно, на шаг впереди него? Ты ведь знал, что у него один выход – избавиться от падчерицы, прежде чем ей исполнится двадцать один год?

– Скажем так – после того как я увидел завещание, это представлялось мне как один из возможных вариантов. Позднее до меня дошли слухи об этой кутерьме с Серафино и как оно все неожиданно пошло наперекосяк.

– И тут тебе подвернулся я и открыл недостающие карты. – Я опять разозлился. – Если ты знал, что девушка остается у Серафино, так как хочет укрыться от Хоффера до своего совершеннолетия, ты должен был понимать, что цель нашей маленькой экспедиции в горы, в таком виде как мне ее представили, – ложь. Что единственное, для чего мы могли туда отправиться, – это уничтожить Джоанну.

Я заговорил громче.

– Что же, черт побери, ты думал, могло произойти, когда я окажусь там и все откроется? Или может ты считал, что я лгу тебе? Ты, что, думал, я заделался убийцей молоденьких девушек!?

– Не будь идиотом, Стейси, – сказал дед сухо. – Ты плоть от плоти моей – и я знаю это. Представим такого рода дела разным там Хофферам и Беркам. Людям без совести.

– Совесть? – Я расхохотался. – Разве ты не понимал, что Берку придется убить меня, ведь он знал, что я не стану стоять рядом и смотреть, как они расправляются с девушкой! Что ты своим молчанием, посылаешь меня на верную смерть, точно так же, как Хоффер?

– Но у меня не было выбора, неужели ты не понимаешь? – возразил он спокойно. – Послушай меня и постарайся понять, Стейси. Совет дал Хофферу время – время, чтобы он вернул деньги, а как – это уж его личное дело. Или деньги на бочку к назначенному сроку, или смерть – другого выбора у него не было. Но если уж кому-нибудь дали время, он может действовать по своему усмотрению, и Общество не должно вмешиваться. Если бы я предупредил тебя, что он намеревается убить девушку, я тем самым подтолкнул бы тебя к тому, чтобы не допустить этого, и оказался бы таким образом виновен в нарушении одного из старейших законов мафии.

– И это означало бы смерть для Вито Барбаччиа, так?

– Смерть? – Он, казалось, был искренне изумлен. – Ты думаешь, это пугает меня? А я надеялся, что ты наконец-то понял. Законы существуют для всех, и все обязаны им подчиняться, даже капо. Без них мы ничто. В них – сила, благодаря им мы до сих пор существуем. О, нет, Стейси, тот, кто нарушает законы, заслуживает смерти – он ДОЛЖЕН умереть.

На какое-то мгновение мне почудилось, что я сошел с ума.

Я очутился в незнакомой стране, где были свои правила и обычаи, такие же закостенелые, архаические, как у средневековых рыцарей.

Не так-то легко мне было собраться с мыслями, однако я заметил:

– И все-таки, что-то не сходится. Ну хорошо, предположим, я не знал, что Хоффер из мафии, но он-то знал, что я твой внук, и я достаточно ясно намекнул Берку, что разговаривал с тобой об этом деле.

– А почему это должно волновать его? История о похищении падчерицы была состряпана вполне правдоподобно, включая причины, по которым ему не хотелось поднимать шума: и он думал, что все, в том числе и я, приняли его версию насчет денег, которые будут выручены за акции. Так при чем тут девчонка Траскотт и то, что с ней приключилось?

Все это было не лишено смысла. Без сомнения, объяснение казалось таким же приемлемым, как и все остальные, которые предлагались мне в этом темном, кошмарном мире мафии.

– Тем не менее, мы остаемся при том, что ты мог предупредить меня, – медленно произнес я. – Ты мог бы мне как-нибудь намекнуть, о том что происходит, сказать мне, по крайней мере, что Хоффер из мафии, в тот первый вечер, когда мы с тобой разговаривали.

– Тогда я нарушил бы закон, Стейси, а этого я никак не мог сделать. Хоффер знал это, и для меня даже выгодно было помалкивать. Это ведь Хоффер втянул тебя в это дело. Хоффер да еще этот Берк, который обманывал тебя. Если бы ты вдруг пошел против них, Хофферу некого было бы в этом винить, кроме меня.

– У этого твоего Совета могут оказаться другие соображения по этому поводу, – заметил я. – Возможно, они не захотят поверить, что твой внук действовал не по твоим прямым указаниям.

– Ну что ж, поживем – увидим, – ответил Вито. – Но ты должен сам придти на заседание, Стейси, и увидеть все своими глазами. Думаю, это будет забавно.

– Забавно? – Если бы я был поближе к нему, я бы, наверное, мог ударить его в эту минуту. – Меня могли убить, ты что, не понимаешь? Я любил тебя – я всегда тебя любил. Несмотря ни на что, а ты послал меня на смерть – молча, без единого слова – ради каких-то дурацких замшелых законов, нелепой ребяческой игры!