Змей Хитоси был огромный, квадратный; на желтом фоне чернел дракон с золотыми пятнами на чешуе, с длинными усами и огромной пастью. К змею были приделаны 6 длинные хвосты и глиняные свистульки; когда дул ветер, змей грозно гудел в воздухе.

Сдерживая рвущийся с привязи змей, Хитоси стоял на холме в окружении своей свиты — Синдзо, Сабуро, Ма-сасиге и Денкити. Иногда он начинал медленно спускать «дракона», и тогда кувыркающиеся веселые стайки маленьких змейков пугливо шарахались во все стороны, спеша подальше убраться от туго натянутого, как струна, леера, облепленного мелко истолченным стеклом.

— Что же это Масато боится поднять свою «чайку»? — захихикал Синдзо, заискивающе заглядывая в глаза Хитоси.

— Подожди, еще подымет, — хмуро ответил тот.

— А хорошо бы... — Оглянувшись, Синдзо шепнул: — Две рейки я ему вчера незаметно надрезал...

У Хитоси зло блеснули глаза:

— Ну и трясогузка же ты! .. Помолчи, наконец!

В это время Денкити, наблюдавший за воздухом, вскочил на ноги и крикнул:

— Хитоси! Масато поднимает свою «чайку»!

Действительно, с противоположной стороны холма

в воздух стремительно поднимался змей Масато с изображением чайки, летящей над волнами. Змей шел вверх, легко набирая высоту и быстро приближаясь к «дракону».

Масато, побледневший, с плотно сжатыми губами, быстро развертывал с катушки леер с рвущимся в воздух змеем.

— Спокойно, спокойно, Масато! — сдерживал приятеля Дзиро, не спуская глаз с неба.

Котаро, Сигеру, Такао и другие школьники с открытым ртом следили за тем, как маленькая «чайка» смело идет на сближение с огромным «драконом». Многие взрослые тоже останавливались и задирали головы вверх.

Синдзо вертелся волчком вокруг Хитоси и повизгивал от нетерпения:

— Коси! Коси его скорей!

— Отстань! — рассердился Хитоси. — «Коси да коси»! Сам знаю, когда и что делать! Не приставай!

Со смышленым Денкити Хитоси считался больше.

— Натяни леер, Хитоси, — сказал тот. — Масато сейчас ослабил леер, набирая высоту, а ты быстро подведи к нему «дракона»...

— Не надо спешить! — стараясь сохранить спокойствие, сказал Хитоси. — Я подпущу его еще немножко и одним ударом подкошу.

— Вот здорово! — не унимался Синдзо, подпрыгивая вокруг Хитоси. — Проучи этого хвастуна на весь Одзи!

Но в это время стоявшие вокруг Хитоси оцепенели от неожиданности. Вместо того чтобы набирать дальше высоту, «чайка» изменила угол подъема, и ее леер лег на леер «дракона». «Чайка» стала подпрыгивать в воздухе: Масато то дергал, то отпускал свой змей, чтобы перепилить леером привязь «дракона». Казалось, участь змея Хитоси предрешена и через несколько секунд он будет отрезан и рухнет на землю.

Растерявшийся Хитоси стал отпускать леер, чтобы уйти от «чайки», но в это время случилось то, что больше всего потом любил вспоминать Синдзо. Плавно парящая в воздухе «чайка» вдруг легла набок, дрогнула и, завертевшись, стремительно пошла вниз, рассыпаясь на куски.

Восторгу приятелей Хитоси, особенно Синдзо, не было предела. Они подняли руки и заорали «банзай», стали прыгать и хлопать друг друга по спине. Синдзо скакал на четвереньках вокруг Хитоси, отчаянно визжа и подбрасывая вверх ноги.

— И это все благодаря мне! — кричал он. — Мне орден «Золотого коршуна»!

Хитоси, конечно, был рад поражению противника. Но «дракон» с его толстым леером был ни при чем. Все, кто Внимательно следил за боем, должны были видеть, что «чайка» вовсе не была отрезана, а полетела вниз сама. Пусть это не настоящая победа, но все-таки «дракон» остался в воздухе и будет считаться победителем.

Хитоси с гордостью взглянул на реющего в голубом поднебесье «дракона» и усмехнулся.

— Ох, умру! Лопну от смеха! — повторял между тем Синдзо, сидя на траве. — Завтра Масато, наверно, постыдится и в школу-то прийти! А если придет, я подойду к нему и скажу: «Здравствуй, Масато! Ой, как жалко, что с твоим змеем случилось такое несчастье», и сделаю вид, что хочу заплакать. А он...

—* Хорошо получилось, — перебил его Хитоси и презрительно фыркнул. — А то они всё нас задирали. Теперь по носу получили и хвост подожмут.

«Карпы» строили разные предположения, пытаясь отыскать причину неожиданного поражения «чайки». Они сидели на маленьком зеленом холме, а рядом с ними лежал в траве еще один змей, с диковинными плавниками.

Праздничная толпа шумела вдали, в храмовой роще, а здесь, на полянке, не было ни души. Только Такао, озабоченно придерживая очки, расхаживал по полянке, низко пригнувшись к земле. Он то скрывался в кустах, то ложился, пропадая в высокой траве, — выискивал, как следопыт, остатки «чайки». Масато сидел на траве, спрятав голову в коленях.