– Влюбленные люди вообще ведут себя крайне неадекватно.

– Он не влюблен! Дальский не влюблен! Ты что забыл, о ком мы говорим? Это же Дальский, в конце концов! Ледяная бесчувственная глыба! Так что ничего с ним не станется. Перебесится и забудет!

– Если вы считаете, что он - ледяная бесчувственная глыба, значит, человек, который работал с ним вместо Тони, поневоле слишком сильно согрел ее своим теплом, и она начала таять. И если это таяние не остановить, она может растаять совсем, оставив после себя лишь пустоту.

– Господи, Филипп, оставь эту эзотерическую чепуху для своих дружков из секции йоги.

– Максим, вы должны что-то сделать с этим.

– Черт, ну почему я всем что-то должен? Я и так уже наделал благих дел на целую дерьмовую кучу!

Максим стал с остервенением крутить в руках шариковую ручку. Провернул пару раз, вроде бы слегка сжал ее пальцами, но она тут же, обижено тренькнув, развалилась напополам.

– Это был мой любимый Паркер! – с досадой произнес Максим, расстроено уставившись на нее обломки.

Тяжело вздохнул и решил:

– Короче, если он начнет тебя доставать, посылай его сразу ко мне. Скажи, что попасть к Тони можно – подчеркнуто!
– только с моего позволения.

– Хорошо. Я передам, – без улыбки кивнул Филипп.

Ни сказав больше ни слова, развернулся и ушел, а Максим остался в одиночестве.

С той ночи, когда Дальский прокололся, произнес слова любви и тем самым убил не только Максима, но и свои шансы на следующий сеанс, прошло четыре дня. За это время он в Клубе не появлялся и его хозяину не звонил - не хотел, видимо, делиться своими секретами, - зато умудрился достать всех сотрудников Клуба, чей номер телефона был ему известен.

Сам Максим не собирался звонить Егору, чтобы напомнить про должок. Терпеливо ждал, когда его выигрыш притопает в Клуб своими ногами. Ждал и злился все сильнее. Настроение у него в эти дни было довольно паршивым. Раньше Егор приезжал чуть ли не каждый вечер и нагло напрашивался на посиделки, желая потрындеть о бизнесе и расслабиться в приятной и интересной компании, а теперь Максиму очень не хватало их обычного вечернего зубоскальства. Умом он понимал, что не должен так остро реагировать на временное отсутствие конкурента, но отстраненность, которой придерживался в последние недели Дальский, бесила его. Он уже триста раз успел проклясть себя за то, что затеял все это и нарушил привычный порядок вещей, который вполне устраивал его все эти годы. И из-за чего, собственно? Из-за того, что не навел сразу справки, а начал действовать сгоряча, не обдумав все, как следует.

Поразмыслив еще минут десять над странными поворотами судьбы, Максим достал новую ручку и нехотя вернулся к работе. Его рука черкала подписи в документах, а сам Максим в это время думал о том, что раз эпопея с сеансами закончилась, ему стоит выпросить у самого себя небольшой отпуск.

Он собирался в ближайшее время уехать куда-нибудь подальше от шумного города, подальше от друзей и врагов, от Клуба и, конечно же, от Дальского. Уехать, чтобы полежать на пустынном пляже, понежиться на солнце, окунуть ноги в соленую кристально чистую воду и не вспоминать ничего из того, что произошло за эти странные две недели. Уехать, чтобы забыть за синевой ясного неба о том, что слышали его уши в ту ночь, когда Дальский, сжимая Максима в усталых объятьях, шептал севшим голосом свои искренние любовные признания, думая при этом, что говорит он их психически нездоровому итальянскому аристократу, принуждаемому Максимом к проституции. Уехать и не вспоминать под жарким солнцем о его жадных ласках, бесконечных страстных поцелуях и сильных пронзительных толчках, ведь губы уже давно перестали ныть, кожа забыла его тепло, и даже задница на четвертый день притихла и перестала напоминать о Дальском при малейшем движении. Закрыла, гадина, свою прожорливую пасть и тихо сидела на стуле, не отсвечивая и боясь даже пикнуть.

«Неужели я настолько тебе противен?»

Максим нервно дернул рукой и прочертил чернильную линию на полдоговора. Поглядел тоскливо на испорченный документ и со вздохом отложил его в сторону.

– Нет! – хмуро осадил он свои мысли. – Я сказал: не вспоминать!

Разобравшись с документами, Максим обратился за помощью к интернету. Не спеша листал сайты, предлагающие отдых в фешенебельных отелях на далеких сказочных островах. Занимался он этим пространным бесконечным делом до самого вечера, и ближе к девяти, когда глаза уже начали болеть от мелькания красочных фотографий, ему наконец-то соизволил позвонить конкурент, окончательно поехавший крышей.

– Я требую еще один сеанс, оговоренный в договоре! – не здороваясь, заявил Дальский.

Максим выругался очень-очень грубо, но про себя, а вслух сказал вполне дружелюбным, как на его взгляд, тоном:

– Я не могу удовлетворить твое требование! – отрезал он.
– Ты проиграл пари до окончания сеансов, и договор, соответственно, автоматически прекратил свое действие. А у Тони сейчас и так забот хватает. Из-за тебя очередь клиентов сдвинулась, и на ближайшие месяцы все его рабочие дни расписаны от и до.

– Я заплачу за эту встречу столько, сколько ты потребуешь. Назови цифру!

Максим закатил глаза.

– Гор, пожалуйста, не превращайся в очередного зомбированного поклонника Тони. Ему и так в прошлом досталось от очарованных его красотой садистов. И вообще, я не понимаю, из-за чего весь сыр-бор. Он же не делал ничего особенного. Обычный набор легких эротических упражнений для разнообразия скучной ванильной жизни. Тебе такое любая баба изобразит… Ну или мужик, если захочешь. Было бы, за что так цепляться.