поколения, а его значительную часть как морально неустойчивую и не заслуживающую

гражданского доверия. Действительно, были и пустые пижоны, так называемые

«стиляги». Но сколько было и нелепых попыток

308

ирьбы, скажем, с узкими брюками хороших рабочих ребят или студентов как с

символом проникновения буржуазной идеологии. Эти попытки выглядят тем более

нелепо сейчас, с дистанции времени, когда узкие брюки носят почти поголовно

когдатошние борцы против них, неумолимо становясь снова старомодными перед

наше-ствием ставших неожиданно модными широких, расклешенных брюк, которые

раньше выглядели в глазах наших домашних долдонов атрибутом политической ло-

яльности.

Да, в нашем поколении были и «стиляги», и «плесень», но они не могли

представлять собой лицо нашего поколения в целом, как сегодня его не может

лредстав-лять жалкое, заискивающее, липкое лицо диккенсовского Урчи Типа под

псевдонимом мсье Лпатоль, который раньше суетливо старался быть доносчиком на

Родине, а перебежав на Запад, сделался доносчиком на Родину. Что ж, трансформация

закономерная, переход, так сказать, из одного качества в другое. Но пусть не надеются

опекуны этого профессионального предателя и ДОНСЧ.....ка — господ анатолей не

будет ни в нашем поколении, ни в будущих поколениях нашей страны!

И вызывает горестное удивление, когда один взрослый и опытный в своем роде

писатель в одном печально нашумевшем романе пытается показать нашу советскую

молодежь как сборище духовных валютчиков, а молодых советских поэтов —

получающими темы для стихов в постели американской шпионки.

Вызывает не менее горестное удивление, когда Ирина ; л ежащий к молодому

поколению поэт делает странный вывод, обозревая окружающую его действитель-

ность: «Власовцы духовные родятся».

Лицо любого поколения и общества в целом никогда не могут определять

отщепенцы и выродки. Лицо любого поколения и общества всегда определяют лучшие

представители этого поколения и этого общества. И если появляется какой-нибудь

один-другой духовный валютчик, духовный власовец, то истинный художник не имеет

Права илюрализировать этот факт, волей-неволей проецируя его на интеллигенцию в

целом и этим, кстати, компрометируя самого себя, так как подразумевается,

161

что писатель как-никак должен быть интеллигентным.

Сейчас, когда уже время позволяет подводить кое-какие итоги опыта нашего

поколения, можно сказать с уверенностью, что наше поколение выдержало испытание

многими крупными политическими потрясениями, и если мы потеряли инфантильную,

слепую веру в кажущиеся ценности, то мы зато воспитали в себе веру, уже навсегда

непоколебимую, в такие непреходящие ценности, как наш народ, его исторический

путь и идеи нашего общества, за которые гибли наши деды на фронтах гражданской

войны и наши отцы на фронтах Великой Отечественной.

Мы — дети XX съезда, раз и навсегда осудившего культ личности и практику

отношения к человеку как к винтику. Из трудного горнила мы вышли морально

обновленными и готовыми каждый на своем участке сделать все, чтобы ошибки

прошлого не повторялись и в то же время чтобы великие завоевания нашей революции

и в области экономики, и в области культуры не были бы демагогически разбазарены, а

были бы приумножены нашими руками и руками будущих поколений.

Из детей нашего общества мы начинаем постепенно становиться молодыми отцами.

Наше поколение — это дети Магнитки, но уже и молодые отцы таких великих строек,

как Братская ГЭС. Наше поколение — это внуки Циолковского, дети Курчатова и

Капицы, Туполева, но уже и молодые отцы сверхсовременной аэронавтики,

астронавтики, электроники, физики, биохимии, генетики. Наше поколение — это дети

Макара Мазая, Демченко, Гризодубовой, но уже и молодые отцы новой тяжелой

индустрии, новых форм сельского хозяйства. Наше поколение — это внуки Горького,

Блока, Маяковского, Есенина, Цветаевой, Мандельштама, Пастернака, Мейерхольда,