Шрифт:
– Кальяна-калпа-тару, Бхактивинода Тхакур,
519
Где бы ни возникали любовные отношения с Богом,
их естественным признаком является то, что предан
ный не считает себя преданным. Наоборот, он всегда
думает, что у него нет ни капли любви к Кришне.
– Чайтаньячаритамрита, Антья, 20.28
Только что я привел Санкиртана дасу пример с семейным
человеком. Хотя он целый день работает вдали от дома и семьи, имеет дело с многими людьми, чтобы успешно осуществлять свою работу и зарабатывать больше
денег, он делает это все для семьи. Так и шишья
должен
делать все для гуру.
Почему я должен встречаться только со своими учениками?
Если я хочу воодушевлять слушателей на санкиртану,
то почему бы ни приглашать всех преданных санкиртаны?
Если я хочу говорить о духовном развитии, то почему бы ни приглашать всех? Конечно, обычно мы проводим
такие встречи совершенно открыто, но не оправдание
ли это за встречи только с моими учениками? Да. В чем отличие? Они ждут, что я дам им Кришну, и они вручили
мне свои души. Я обещал связать их с Кришной.
Может, сейчас мы не знаем, в чем это состоит, и нам, возможно, еще предстоит это узнать, но это, без сомнения, нечто особенное. В этом огромный потенциал. Ученики ждут от меня, чтобы я направлял их деятельность и обеспечил
их возвращение к Богу. Я жду, что через меня к ним придет Кришна.
Не быть в отношении этого «мистиком». Что я имею в виду? Я имею в виду, что хочу взращивать эти особенные отношения и не позволять им оставаться латентными. Но я, мы, должны идти вперед в соответствии с шастрой. Мне надо лишь помнить о своих отношениях со Шрилой Пабхупадой.
Мы вчера обсуждали слова Шрилы Прабхупады в комментарии
к «Бхагавад-гите» о том, что «ученик должен пройти проверку духовного учителя». Иногда это кажется
таинственным. Вчера вечером я лучше понял это. Это служение. Если гуру видит, что служение совершается хо
520
рошо и искренне, то он понимает, что ученик искренен, и тогда еще больше усиливается экстатическое стремление учителя дать ему Кришну. Если же учитель видит, что ученик
задает вопросы, но служит не очень хорошо, значит тот не прошел проверку.
Также я говорил одному ученику о задавании философских
вопросов без истинного желания, без практической заинтересованности. Какой в этом толк? Если ради видимости
отношений «гуру–шишья» думаешь: «Я должен задавать
гуру философские вопросы, чтобы он упражнялся в своей роли. Задам-ка ему трудный вопрос, и тогда ему нужно будет дать умный ответ», – то что в этом хорошего? Парень согласился, что, задавая такие вопросы, он даже не слушает ответ.
Отношения между гуру и учеником реальны, и мы должны сделать их реальными. Гуру хочет отдать всё ученику,
прошедшему проверку. Это требует любви, основанной
на служении. Дело гуру – отвечать на вопросы, но они должны быть настоящими.
Этот парень пытается распространять книги. Он спросил:
«Как мне сохранять бодрость духа, если у меня почти
ничего не получается, а у старшего преданного рядом со мной все выходит хорошо?» Вот таким был его настоящий
философский вопрос. Он хотел, чтобы ответ помог ему в служении.
Иногда ачарьи
смиренно сокрушаются об отсутствии у них сознания Кришны. Шрила Прабхупада сказал, что плач Нароттамы дасы Тхакуры – это одна из форм очищения.
Он сокрушается так во благо невезучих падших душ, но сам он не падший. Бхактисиддханта Сарасвати Тхакура обращался к своему уму: «Почему ты не вайшнав?
» Мы не можем на основании этого считать, что у Бхактисиддханты Сарасвати был необузданный ум. И мы не принимаем самоуничижение Кришнадасы Кавираджи за «истинную картину» его характера. Всё это я знаю. Но как со мной?
Мне на ум приходит дурное, разве это не факт? Должен ли я сказать, что теперь я гуру и никакие плохие мысли
521
мне в голову не приходит? Почему Господь Чайтанья сказал,
что Его охватывает возбуждение даже при виде деревянной
скульптуры женщины? Если я скажу это, то это будет не то же самое, что с Господом Чайтаньей. Однако, признавая это, мне надо относиться к этому с учетом растущего
числа последователей, которые поклоняются мне как Гурудеву, слуге Верховного Бога.