В первый день, возвратившись с наблюдательной площадки, я увидел Зелёную Бороду, который что-то крушил ломом. Это «что-то» подпрыгивало, как лягуш­ка, и лязгало зубами, словно волк.

— Так его, так! — подзадоривала деда Зелёная Чёл­ка.

Я подошел в тот момент, когда Зелёная Борода на­нес своему врагу особенно мощный удар, и он с треском отлетел в сторону. Это был огромный стальной капкан.

Я спросил, кто этот злодей, поставивший в заповед­ном лесу капкан. Зелёная Борода что-то проскрипел в ответ, но я не смог разобрать ни слова; таким злым я его никогда не видел.

— Кто же еще, как не Мамур! — сказала Зелёная Чёлка.

— Вот изверг! — возмутился я.

Зелёная Борода снова кинулся на капкан и точным ударом вышиб ему стальную челюсть. Еще удар — и вторая челюсть со свистом отлетела в сторону.

— Неужели нет на него управы? — сказал я.

Зелёная Борода что-то проскрипел, но и на этот раз все слова непонятными вышли.

— Мамур очень хитрый, — отвечала Зелёная Чёл­ка. — Это он посыпал табаком тропинки. Дедушка хо­дит бесшумно, а как чихнет на весь лес слышно...

Расправившись с капканом, Зелёная Борода немно­го успокоился.

— А кто страшнее — волк или Мамур? — спросила Зелёная Чёлка.

— Волк перед ним — ягненок, — проскрипел Зелёная Борода.

— А медведь?

— Медведь сильнее, да Мамур все равно страшнее, потому что он — не человек и не зверь, а лесной бра­коньер-вредитель.

— А тигр? — не унималась Зелёная Чёлка. — Не­ужели и тигр ему нипочем?

Зелёная Борода вздохнул:

— Пока здесь жили тигры, ни одного злодея не было. Тигр себя в обиду не даст!

— Какой он хоть из себя, этот Мамур? — спросил я.

— Поймаю — покажу! — проскрипел Зелёная Боро­да.

Когда он ушел, Зелёная Чёлка собрала стальные капканьи челюсти и бросила их в озеро.

— Если б я была тигром, я бы ни за что не ушла из своего леса, — сказала она. — Я бы всех слабых зверей защищала, а злодея Мамура — хрум, и нету.

— Может, тигр еще вернется? — вспомнил я слова лесного министра.

Зелёная Чёлка задумалась.

— Он должен вернуться, — сказала она очень серь­езно.— Он не имеет права где-то отсиживаться, когда в его лесу разбойничает злодей!

14

На второй день произошло событие еще более уди­вительное. В туранговом лесу появился Профессор.

— Я изучил все науки, объехал все страны и про­читал все книги, — сказал Профессор. — Я все знаю,

может хоть здесь я найду что-то, чего не знаю.

Он приехал не один — с сыном. Сына Профессора звали Одарён.

— Отличник или двоечник? — спросил бедный Рав­шан.

Одарён потупился.

— Второгодник? — обрадовался бедный Равшан. Ему так хотелось встретить родственную душу.

— Что такое «второгодник»? — спросил Одарён.

— Ты что, с луны упал?

— Нет, но я не знаю, что такое «второгодник». Мы этого не проходили.

— Что же у вас за школа такая странная?

— Я учусь в школе для одаренных, — сказал Ода­рён.

Бедного Равшана даже передернуло.

— Как же ты позволил, чтоб тебя... чтоб над тобой... Ведь там, небось, тоска.

— Что такое «тоска»? — не понял Одарён.

— Он не знает, что такое тоска! — воскликнул бед­ный Равшан. — А когда ты сидишь и слушаешь про всякие деепричастия, а за окном прыгают воробьи, а у тебя в кармане рогатка — это, по-твоему, не тоска? Мо­жет ты еще не знаешь, что такое рогатка?

— Рогатка? — переспросил Одарён. Он никогда не чувствовал себя таким невеждой.

— Неужели не знаешь? — бедный Равшан растопы­рил два пальца.

— А, вспомнил! — обрадовался Одарён. — Она у нас в школьном музее висит.

— Рогатка в музее?! Да это же издевательство! — бедный Равшан даже побледнел, так на него подейст­вовала эта новость. Но все-таки любопытство взяло верх. — Чему вас там хоть учат? — спросил он.

— В первом классе мы логарифмировали, во втором

интегрировали, в третьем изобретали, — ответил Ода­рён.

— Они изобретали! Да что можно изобрести, если не имеешь представления о рогатке? Ну вот ты, напри­мер, что ты изобрел?

— Машину, которая Видит Сны, — ответил Ода­рён. — Но мне никто не верит, потому что она не умеет их рассказывать.

— Понятно, — сказал бедный Равшан. — Нет-нет, не оправдывайся, мне всё понятно, — добавил он, хоть Одарён и не думал оправдываться. — Давай так: я те­бя не знаю, и ты меня не знаешь. Я сам по себе, ты сам по себе.

— Ты не хочешь со мной дружить? — спросил Ода­рён. — Но ведь я не сделал тебе ничего плохого.