— А тигр? Ты же его так боялся, и вдруг ушел один.

— Да еще ночью!— ужаснулся КОМПОТ.

— Да еще без граблей!— вставила Зелёная Чёлка.

— Перебоялся, — ответил Одарён. — Сколько мож­но!— И тут только заметил на крыше бедного Равшана. — А что это Равшан там делает?

Узнав, что бедного Равшана загнал на крышу тигр, Одарён рассмеялся.

— Рявкнул бы он у тебя под самым ухом...— сказал бедный Равшан.

— Он даже голос подал?— удивился Одарён.— Надо сбудет как-нибудь записать его.

Мы были поражены. Еще вчера Одарён дрожал при одном упоминании о тигре, а сегодня говорит о нем, как о равном.

— Смотрите, свежие следы!— закричала Маленькая Повелительница.

— Теперь уже и без следов все ясно,— проскрипел Зелёная Борода.— Вернулся хозяин Тигрового леса.

Одарён посмотрел на следы и усмехнулся. Это были те самые следы, которые он отпечатал тигровой «лапой».

27

На другой день Зелёная Борода занялся починкой лодки. Профессор тоже никуда не пошел. Он положил под микроскоп какую-то мошку и весь день просидел над нею.

— Всё знаю, всё,— шептал он.— Может, хоть через микроскоп я увижу то, чего не знаю.

Зелёная Чёлка тоже осталась дома:

— Надоело с бабочками в пятнашки играть — они все такие неповоротливые.

Бедный Равшан с этого дня решил заняться тяже­лой атлетикой. Он разыскал в сарае ломик и ходил с ним, перекладывая с одного плеча на другое.

— Не тяжело?— посочувствовал Одарён.

— А думаешь, как становятся чемпионами?— отве­тил бедный Равшан.

— Начал бы все-таки с граблей, а то сразу такая нагрузка,

Бедный Равшан побледнел от обиды и чуть не уронил ломик на ногу Одарёну.

КОМПОТ перетащил тигроловку поближе к домикам.

— Мне кажется, здесь он быстрее поймается,— ска­зал он.

— Неужели вы его нисколечко не боитесь?— спроси­ла Маленькая Повелительница.

— Я готов сам пострадать, только его не дать в оби­ду,— ответил КОМПОТ.— Но я не имею права подвергать себя опасности: рискуя собой, я рискую тигром. Поэтому нам с ним лучше не встречаться — целее будем.

Что же касается меня, то в этот день я обнаружил, что есть более удобный путь к моей наблюдательной площадке. Не напрямую, через камыши, как я ходил раньше, а зигзагом, от одного дерева к другому. Он был, правда, втрое длиннее, но, если разобраться, куда мне спешить?

Один только Одарён не изменил своим привычкам. Дождавшись, когда Профессор уснул за микроскопом, он взял магнитофон и отправился бродить по лесу.

28

В это же самое время вышел на промысел злодей Мамур. Он шел и думал о том, как трудно быть злоде­ем — никто тебя не любит, никому ты не нужен, жи­вешь — доброго слова не слышишь, и умрешь — ни од­на слеза не прольется.

Эти грустные мысли не покидали Мамура с той са­мой минуты, когда он узнал о тигре. Вернее, не узнал, а поверил. Сначала, если помните, он только сделал вид, что поверил, но сам даже посмеивался — следы могли быть и не тигровыми. Точно также и клетку-ло­вушку могли поставить на другого зверя. Но когда он прочитал письмо Одарёна, он понял: тигр есть и все об этом знают, но скрывают от него. «Конечно,— думал он,— кто я для них, чтобы предупредить, мол, берегись, Мамур, тебе грозит опасность! Да они только рады бу­дут, если тигр с меня шкуру спустит!»

Кстати, письмо Одарёна злодей Мамур не отправил. Он сделал в нем небольшую приписку (о чем — вы ско­ро узнаете) и собирался отправить, а пока оно так и хранилось у него на голове под кепкой, постоянно на­поминая об опасности.

Бедный Мамур! От страха и волнения у него даже аппетит пропал. Сколько раз у него была возможность убить оленя, но он чувствовал — оленя ему уже не съесть. Как он раньше любил зайчатину, но теперь она застревала у него в горле. «Разве что уточкой полако­миться»,— подумал Мамур. Да, уточку он, пожалуй, съест.

Спрятавшись в густой траве на берегу озера Белой Цапли, он достал крякалку, засунул ее в рот и стал подзывать уток на чистейшем утином языке. В переводе на человеческую речь он говорил им примерно так:

— Плывите сюда, здесь хорошая сочная трава. И во­доросли есть. Ах, какие прекрасные водоросли!

— Плыви лучше ты к нам!— отвечали ему с того берега утки.— Здесь тоже хватает и травы, и водорос­лей, и ряски.

— Как же я поплыву, когда у меня... лодки нет!— вырвалось у Мамура.

— Кря-кря-кря-кр... — насторожился старый селе­зень.— Зачем тебе лодка?

Но Мамур не растерялся.

— Я хотел сказать, у меня лапка сломана — как я к вам поплыву?

И тут ему почудился шорох. Да не просто шорох, а вроде бы как кто-то осторожно крался в камышах. Ма­мур прислушался. Уж не Зелёная ли Борода выследил его?

— Кря-кря-кря!— громко закрякал он, давая понять, что никакого Мамура здесь нет.

И в ответ услышал, как в нескольких шагах от него кто-то лязгнул зубами.