Петрика поднялся и отошел к всеобщему неудо¬

вольствию своих слушателей.

Они зашли за угол.

— Я только что слушал радио, — взволнованно

зашептал Илиеш другу,— об Испании... В одном го¬

роде фашисты собрали ребят в школе, заколотили

двери и окна и подожгли. Все сгорели... Вот звери!

Поедем, Петрика, скорее! Чего мы ждем?

— Поедем, Илиеш... Но когда?

— Скоро... Завтра!

— Завтра?

— Да, завтра!

— Ты не передумаешь?

— Нет, не передумаю. А ты?

— Я тоже не передумаю.

— Хорошо.

— Илиеш, а Флорика?

Илиеш задумался.

— Да, она смелая девчонка. Но ведь девчонок не

берут на войну... Не берут,—с сожалением повторил

он.

— А Пассионария?

— Ну, сравнил! Пассионария-то — ведь герой. Л

Флорика — просто девчонка.

Ребята задумались.

— Так, значит, завтра? — тихо произнес Петрика

и взглянул на Илиеша.

— Да, завтра!

— Посмотри, Петрика, мешок мой хорошо дер¬

жится? — и Илиеш повернулся спиной к Петрике.

Петрика ощупал лямки вещевого мешка на спи¬

не Илиеша.

— Крепко! Можешь быть спокоен!

— Ну, пора!

Илиеш останавливается на пороге и оглядывает

последний раз свою комнату. Она кажется ему те¬

перь такой уютной и родной. Вещей в комнате мало.

Шатающийся табурет. Кровать. Здесь лежала его

мать. Илиеш подходит к кровати, снимает со стены

фотокарточку, где сняты его отец и мать, потом до¬

стает из-под матраца записную книжку студента и

прячет то и другое в карман.

Они решительно направляются к двери. Илиеш за¬

пирает квартиру на ключ и вместе с Петрикой выхо¬

дит на улицу.

Спускаются сумерки. На небе зажигаются первые

звезды. Друзья медленно идут по Ильинской улице.

Как знаком им здесь каждый уголок, каждый камень.

Из своей калитки выходит Никушор. Увидя ребят,

он подбегает к ним и останавливается, с удивлением

глядя на вещевой мешок.

— Куда это вы?

— В Боюканы,— говорит Петрика.

Никушор смотрит на них недоверчиво. В Боюка¬

ны? Зачем им итти так поздно на эту темную окраи¬

ну Кишинева? Он чувствует, что что-то здесь не так.

У них какая-то тайна.

Петрика вынимает «дрымбу».

— На, возьми.

Никушор не верит своим глазам. Это та самая

«дрымба», о которой он так страстно мечтал! С чего

это вдруг Петрика вздумал отдавать ее ему?

Никушор нерешительно протягивает руку. Неуже¬

ли отдаст? И вот он уже ощущает на ладони холод¬

ную весомость маленького инструмента. Да, но куда

же они все-таки идут? Однако любопытство заглу¬

шается у Никушора радостью — он теперь облада¬

тель знаменитой Петрикиной «дрымбы».

— Прощай, Никушор!

Ребята уходят. Сделав несколько шагов, Петрика

оборачивается. Никушор стоит, не двигаясь, и глядит

им вслед.

Ребята подымаются в центр города. Здесь уже

горят фонари. Царит обычное в это время оживление.

За столиками, стоящими на тротуарах, у кафе «Пи-

кадили» и «Консум» сидят люди. Вдоль по улице

Александра Доброго убегает цепочка фонарей. Она

начинается у больницы и кончается у вокзала.

Ребята шагают, не оглядываясь по сторонам. Все

быстрей и быстрей. Им нужно спешить.

Наконец, вот и вокзал.

Они подходят к боковому входу. Люди идут и

идут. У входа стоит железнодорожник и проверяет

билеты. Билетов у ребят нет. Как же им пройти на

перрон?

Через вход движутся люди с чемоданами, корзин¬

ками, свертками, показывая на ходу билеты.

— Идем! — говорит решительно Илиеш.

Они идут вдоль вокзала. Выходят на какую-то

улочку. Переулок. Дальше! А вот и поле. .Убегающие

в неведомую даль нити рельс. Ребята оглядываются

назад. Видны электрические огни перрона. Они идут

по шпалам. Маневрирующий паровоз. Ребята обхо¬

дят его. Вот два железнодорожника. Стоят и разгова¬