— Не может быть! — воскликнул Солнышкин, и чубчик его зашевелился, как когда-то в юности.

— Колумбы... — усмехнулся Перчиков и повторил слова Солнышкина: — А выход есть.

— Пока будут возиться с айсбергом, а возиться они будут, — подмигнул Солнышкин, в глазах у которого мелькнула какая- то озорная мысль, — перекачать лишнее топливо нам!

— Но я могу только за наличный расчёт и с согласия молодого Хапкинса.

— Согласие будет! А деньги уже, кажется, есть, — продолжил Солнышкин, глядя, как весело ложатся «зелёненькие» в кассу Сладкоежкиной, помогавшей Матрёшки- ной при посадке на китов. Стопка росла, хотя деньги брали только со взрослых!

— Но ведь это только часть их отвратительного плана, — заметил благородный Петькинсон. — А есть ещё та, о которой неизвестно ни мне, ни вам. А замыслы у них могут быть самые опасные! Говорю вам это как моряк морякам и порядочный человек порядочным людям.

— Ну что ж, — решительно заключил Перчиков. — К подобным переделкам нам не привыкать. Будем держать ухо востро.

— О’кей! — помахал большой сильной рукой Петькинсон.

И все двинулись к берегу. Петькинсон — к качавшемуся невдалеке катерку. Он торопился на судно. Перчиков — к Землячку, чтобы за несколько минут добраться до рубки и выполнить поручение Солнышкина: передать в Океанск радиограмму о том, что команда парохода «Даёшь!» посылает Маше Парусковой так необходимые сто тысяч и желает ей здоровья.

А сам Солнышкин заторопился к недавно сделанному причалу, потому что к нему нёсся бот, на котором как-то пижонисто возвышался со своей командой Бобби Хапкинс- младший.

ТРИ ВАРИАНТА БОББИ ХАПКИНСА

Бот резво подпрыгивал среди лёгких волн, и встречный солоноватый ветерок придавал бодрости сидевшему рядом с четырьмя крепкими Джеками Бобби Хапкин- су-младшему.

Сытые щёки его румянились, зубное золото, казалось, так и плавилось на солнце от предвкушения успеха, стрелочки на отутюженных шортах торчали, как радостные восклицательные знаки.

Только что на известном тайном совете самыми хитроумными мозгами были обмозгованы три варианта плана, который должен помочь увести из-под носа островитян бесценный айсберг вместе с его бывшими пленниками, на одной демонстрации которого можно заработать сотни пузатеньких миллиончиков. По миллиончику — хе-хе! — за каждую каплю! А если сочинить мемуары, организовать выставки, снять кино! О!

Понятно, надо вытряхнуть из штанишек своего двойника проеденные дядюшкой пятнадцать родных миллиончиков, а вместе с ними прихватить и этого драгоценного динозавра, а там и всю Тариору переложить из стёпкиного в свой собственный карман.

Хапкинс-младший уверенно постукивал выставленной вперёд ногой, не предполагая, что на три верных ожидаемых варианта всегда может отыскаться четвёртый, который вдруг усмехнётся и тоже ехидненько скажет: «Хе-хе!..»

Но такого варианта Бобби Хапкинс не предвидел и предвидеть не собирался. Он готовился уже отдавать команду с ходу брать айсберг на буксир, как вдруг заметил на причале покусывающего усики человека, который явно ждал их приближения.

Это был предупреждённый Солнышкиным Челкашкин. За эти несколько часов он приобрёл достаточную популярность, так как на глазах у всех сделал искусственное дыхание выброшенному на берег дельфинёнку, смазал зелёнкой шов Сынку и провёл телепатический сеанс с несколькими дррыкобррыча- щими, которые тут же стали бррыкодррыча- щими... И едва бот тюкнулся носом в причал, доктор выбросил вперёд указательный палец и, резко глядя Хапкинсу в глаза, спросил:

— Вы, кажется, начальник этой так называемой экспедиции?

— Я, — отозвался несколько озадаченный Хапкинс, а четыре Джека сразу задвигали плечами.

— Тогда потрудитесь, пожалуйста, всё убрать и уплатить штраф за это невообразимое безобразие! — Челкашкин показал на десяток болтавшихся у берега обёрток от распространённой на судне жевательной резинки.

Хапкинс произнёс «Однако!» — но доктор посмотрел на него таким взглядом, что тот тут же перешёл на объяснительный тон:

— Но мы пока не по этому вопросу. Мы просто хотели взять на борт этот айсберг.

— Как айсберг? — вступил в разговор появившийся рядом Солнышкин. — Айсберг- то наш!

— Но в нём — хе-хе! — сидел мой родной дядя! — воскликнул Хапкинс.

— Извините, сначала в него попал член нашего экипажа, так сказать, «президент острова», — ухмыльнулся Солнышкин.

— Спросите у дяди! — сказал Хапкинс. — Спросите! — и стал звать пальцем дядю.

Но Хапкинс-старший отодвигался от племянника всё дальше и дальше к высокой пальме и неожиданно, обхватив ствол коленками, полез наверх.

У причала собралась толпа.

— И у вас на «Джоне Хапкинсе», на мой взгляд, наблюдаются излишки топлива! — вдруг заявил Челкашкин.

— Сочится по борту! — заметил, спрыгнув с Землячка, выполнивший поручение друга Перчиков.

— Факт! — вставил Мишкин. — А сунут в трюм айсберг, так зальют соляркой весь остров. Нахлебаемся по самые уши!

— Да, — к удивлению собственных Джеков, согласился Бобби, но, пытаясь отвести глаза от взгляда Челкашкина, сказал: — А мы хотели просить вас взять у нас горючее за — хе-хе! — очень умеренную плату.