— Я готов. Только чем?

— Не знаю, подумай сам, может, найдешь чем. Я ведь старался быть полезным тебе и Ларисе. Я рад вашему счастью... Помоги и ты мне.

— А писать ты ей не пробовал? Верное дело.

— Ну что ты? Как подумаю о том, что она может показать письмо брату, — страх берет.

В это время Лариса с Ахманом подошли к ним, и разговор сам собой прекратился.

— Спасибо, — вежливо сказал Ахман своей даме.

— И тебе спасибо, Ахман. А куда подевался Шамиль?

— Соскучилась? — насупившись спросил Хусей.

Башир решил оставить их вдвоем и, взяв Ахмана под руку, повел его в сторону от танцевальной площадки. Он был рад сейчас встрече с Ахманом. Ему хотелось поговорить с ним о Ханифе. Они друзья детства, он, наверное, все о ней знает. Может, она уже связала себя с кем-нибудь, а он, Башир, станет набиваться к ней со своей любовью. Но как начать этот разговор?

— Ахман, ты уже слышал новость?

— Какую?

— Мы поедем отсюда строить завод невдалеке от вашего аула.

— Да, я слышал. Асхат сказал.

— А как ты на это смотришь?

— Обрадовался, конечно.

— Еще бы не обрадоваться! Жить дома, каждый день встречаться с любимой девушкой...

— У меня нет девушки, — угрюмо ответил Ахман, опуская голову. — И вообще нет никого.

— Так я тебе и поверил!

— Хороших девушек у нас много, но...

— Неужели никого не выбрал себе по душе?

— Выбрать-то я, может, и выбрал, да не во мне одном дело. Понимаешь?

— Начинаю понимать: она к тебе равнодушна? Так?

— По правде говоря, не знаю. Может, и так.

— Ну в таком случае ты сам виноват. Нужно было взяться за дело покрепче.

— Времени у меня, знаешь, не было за ней ухаживать. Глупый был, как баран. А отсюда, издалека, — какое ухаживание?

— Она что, замуж вышла?

— Пока нет.

— А может, она ждет тебя?

— Может, и ждет. Не знаю...

— Чудной ты... ничего не знаешь. Смешно, право.

— Да, наверное, я сам во всем виноват. А как связался с этим придурком — совсем разума лишился.

— Что за девушка? Я ее знаю?

— Нет, откуда же. Это — сестра Асхата. Работает на ферме. Веселая такая, бедовая...

Башира точно громом поразило. Во рту сразу стало сухо, язык прилип к гортани: «Ну и дела! Не везет тебе в любви, Башир, — подумал он, — крепко не везет. Опять на твоем пути встал соперник. Правда, существует складная поговорка, будто ухаживать за девушкой могут сколько угодно парней, а замуж она выйдет лишь за одного, но меня это не утешает...»

— Почему ты думаешь, что я ее не знаю? — тихо говорит Башир. — Знаю.

— Откуда? — удивился Ахман.

— Она к брату несколько раз приезжала.

— Да, приезжала... Ох и хорош же я был тогда — страшно вспомнить.

Молча, думая каждый о своем, они повернули в сторону общежития. Танцы уже закончились. Парни и девчата со смехом и шутками расходились с площадки. В темноте светились огоньки папирос. Всем, решительно всем, кроме Башира и Ахмана, было весело и легко.

Что же делает в этот славный осенний вечер Асхат? Танцует со всеми? Ничуть не бывало: не поднимая головы, сидит он над учебником английского языка. Еще в прошлом году решил поступать в заочную аспирантуру, но не сумел осуществить своего намерения — помешала загруженность делами. Но уж нынешнюю зиму он использует как следует и на будущий год, какие бы дела его ни ждали, в аспирантуру поступит. Потому и сидит за учебниками, когда все танцуют и веселятся... Подходя к общежитию, Башир увидел свет в окне у Асхата и подумал: «Что-то не спит наш комсорг, не иначе — сочиняет письмо своему сыночку.» Башир улыбнулся своим мыслям, но заходить к Асхату не стал. Чем бы он ни занимался, мешать ему, очевидно, не следовало.

Письма новорожденному сыну Асхат, конечно, не писал, но думы его были о нем. Английские глаголы решительно не шли сегодня на ум. «Плохо, очень плохо, — думал он, — что мне так редко удается вырываться домой. Привез жену с ребенком из больницы и даже не разглядел малыша хорошенько. Впрочем, маленькие, кажется, все похожи друг на друга, как две капли воды. Он, Асхат, пока в этом плохо разбирается. А вот Ариу, бедняжку, жаль — горько ей, конечно, что он так редко бывает дома и так мало уделяет внимания ей и сыну. Сын... Батыр, Батырчик... Хорошо, что они назвали парня Батыром. Молодец бабушка, славно придумала».

Асхат отодвинул учебник, и мысли его приняли иное направление. «Сейчас у нас одна задача: как можно скорей закончить дела на электростанции и приниматься за строительство завода. Коллектив создали хороший, спаянный. Это прекрасно. Но и трудности нас ждут немалые — новые условия, новая работа. Ну и что же? Здесь не убоялись трудностей — и там выдюжим... Ах, Асхат, Асхат, кто это, по-твоему, не убоялся? Уж не ты ли сам? Забыл, как ездил к Батыру Османовичу, умолял его, чтоб освободил тебя от этой работы. Стыдно вспомнить. Сейчас-то я благодарен Батыру Османовичу, что он сумел настоять на своем. В самом деле, что может быть лучше работы строителя? Мирный, созидательный труд, несущий радость другим и глубокое удовлетворение тебе самому. Мы и атом поставили на службу человеку. Заставили его служить созиданию и творчеству, а не разрушению и уничтожению всего живого на земле... Вот мы, не уставая, твердим о мире, о спокойствии, о прекращении войн. Мне кажется, наши враги неправильно понимают нас или, вернее, не хотят понять. Может быть, они полагают, что мы просто слабее их и поэтому хлопочем о мире?.. В таком случае, эти господа сильно заблуждаются. Мы действительно любим мир и стремимся к нему, но это показатель нашей силы, а не слабости. А если придется — мы сумеем это доказать на деле. Уже доказали... Плохая у вас память, господа поджигатели! Не покладая рук трудимся мы над тем, чтобы сделать жизнь еще лучше, еще прекрасней и счастливей. Вся страна в лесах строек. И надо всем — яркое, мирное солнце труда, солнце ленинской правды».