Уриэль слушал все это и всерьез думал, не спятил ли он. Не лежит ли на дне колодца душ, истекающий кровью от ран и задыхающийся от ядовитых миазмов. Но рядом с ним был его “свет божий”, уставший, побитый и такой же обалдевший, и все окружающее было слишком похоже на правду.

– Что ты думаешь?
– спросил он Петру.

– Кроме того, что сплю?

– Кроме.

– Что мир сошел с ума. Так не бывает, - беспомощно посмотрел Петра на людей.

– Ну, а если, то как это могло случиться?

– Лили?
– к ним приблизился Рамуэль.

– Лили пала, - произнес Уриэль.

– Не думаю, - покачал головой Рамуэль.

– Где твой меч?
– заметил старший.

– Я отдал его ей, - признался ангел, - я не смог бы причинить ей вред, прости.

– Мир действительно сходит с ума, - пробормотал Уриэль.

– А ты бы смог?
– глаза Рамуэля вспыхнули.

Спустя какое-то время Уриэль лишь покачал головой.

– Ты думаешь, это она?
– спросил он.

– Нет, - Петра снова вмешался в их беседу, - для того, чтобы сотворить подобное чудо, нужна сила всех посланников седьмых небес, если не больше.

– Тогда кто же, Синглаф?
– Уриэль был озадачен. Новость была прекрасной, но странно было не понимать, что послужило ее причиной. И кто был тем странным благодетелем, что взял на себя их обязанности, обычно дававшиеся нелегким трудом.

– Едва ли, - сквозь боль и усталость на лице подошедшего Танаты просвечивало счастье. Его не беспокоили мотивы, как старших - он радовался тому, что видел.
– Он вряд ли смог бы пойти на такое сразу после того… ну, после того, как, - Таната замялся, - как я его видел.

– Ты так и не сказал, почему так долго искал его, - мягко упрекнул парня Уриэль.

– Ну… понимаете, он был пьян.

– Что?!
– казалось, у Уриэля от возмущения встопорщилось каждое перо в крыльях.

Петра и Рамуэль просто обалдело молчали, уставившись на Танату.

– Ну, пьян, я нашел его в баре. Он не держался на ногах. И все говорил мне, что потерял ее, Лили. Как можно было так раскиснуть из-за предательницы, - Таната покраснел и отвел взгляд.

– И ты сказал нам, что она пала, на основании рассказа пьяницы?
– Рамуэль едва сдерживал гнев.
– Рассказа о каком-то фантастическом звере, который ему привиделся в пьяном бреду? На котором якобы Лили провалилась под землю?!

– Таната, - успокаивающим тоном начал Уриэль, не желая допустить драку в их рядах, - тебе в первую очередь следовало сказать, в каком состоянии и где ты нашел Синглафа. Мы бы совершенно иначе отнеслись к его рассказу.

– Но ведь он был у нас сразу после возвращения из ада и хотел ее спасти. Зачем она отпустила его - чтобы защитить? Нет, она добровольно осталась в аду и остается поныне!
– Таната обвиняющим жестом указал вниз.

– Мальчишка, - закипел Рамуэль, - она вытащила тебя из гущи драки. Если бы не она - тебя не было бы в живых, я видел.

– Лучше бы я погиб, чем был обязан кому-то из ада!
– выпалил Таната.

– Хватит, - рука Уриэля тяжело опустилась на плечо Танате, придавая дополнительный вес словам старшего. Рамуэль хотел ответить, но сдержался, увидев выражение лица Уриэля. Обычно это означало, что спор окончен, что бы ни думали стороны.

– Так это могла быть она?
– старший посмотрел на Рамуэля.

– Нет, - покачал тот головой, - у нее нет силы и одного брата с седьмых. Это не она.

И снова повисло тягостное молчание, в котором каждый из них перебирал все возможные варианты, вспоминая, не упустили ли они что-то еще.

44

– Послушай, все, что тебе надо сделать - это отпустить груз греха, - глаза Лили почти привыкли к свету, и она уже могла недолго смотреть прямо на своего сопровождающего.

– Груз греха?
– в его голосе прозвучало недоумение, смешанное с горечью.
– Вот так просто, мгм, - недоумение снова превратилось в сарказм, впрочем, к этому неизбежно приходили все их беседы.

“Да что с тобой не так?”, - едва не выпалила Лили, но сдержалась.

– Я неправильно назвала, черный груз, - исправилась она.

– А, это, - казалось, он был разочарован, - нет, у меня его нет.

– Нет?
– Лили сжала кулаки. Это было паршиво, она очень надеялась, что он попросту забыл о грузе, и если ему напомнить, сможет отпустить его и вознестись. Теперь же все оказывалось хуже некуда: это означало, что светлого ничто не держит, кроме его собственной меняющейся сущности - ад больше не выталкивал его на поверхность, как инородное тело, а принимал, как должное. Только одно не укладывалось в голове Лили: когда подобное происходило с Рамуэлем, он менялся, у ее же спутника даже свечение не становилось слабее. К тому же, если он не лгал, и то, что она видела, было всего лишь приглушенным светом, это означало, что он сияет, как звезда в ночи.