– Да, - согласился Андрей.

– Ладно. Давай напоследок обойдём вокруг пустыря. Для успокоения совести. Ясно уже, что без толку.

Андрей на это ничего не ответил. Он знал, что больше всего на свете Алька не любит признавать свои поражения. Поэтому нечего поддакивать и подливать масла в огонь.

Выйдя к дороге, они вдруг услышали позади - нет, не топот, для топота звуки были слишком лёгкие. Но всё-таки по мосту кто-то бежал, и дробный звук частых шагов отдавался в его металлической поверхности.

Секунду спустя белый шерстяной комок вылетел из кустов и покатился прямо на дорогу. И выкатился бы на неё, если бы Алька не плюхнулась сверху и не ухватила его. Тут же мост опять загремел - уже под более тяжёлыми и редкими шагами. Рядом с Андреем и Алькой остановилась запыхавшаяся женщина. Алька протянула ей щенка фокстерьера, которого держала в руках. Он повизгивал, недовольно бил по воздуху лапами. Но при виде хозяйки повеселел и замахал коротеньким хвостом, как будто минуту назад не улепётывал от неё во все лопатки.

– Спасибо, - поблагодарила женщина. И пожаловалась: - Сорвался с поводка - и сразу бежать.

– Надо понадёжнее какой-нибудь поводок, - посоветовала Алька.

– Это, конечно, не лев, - подвёл итог Андрей, когда они снова остались вдвоём, - но ты его спасла.
– Он кивнул в сторону проезжающих по дороге машин.

– Да. Но это плохо...
– вздохнула Алька.
– То есть, не то плохо, что спасла, - опередила она его удивлённый вопрос, - а то, что вообще нужно спасать. Нет, я не спорю, на машинах ездить удобно. У нас тоже машина есть. Но почему бы учёным эту проблему не решить? Подумать немного не о том, какое ещё изобрести оружие, а о том, как сделать безопасными машины... Чтобы не нужно было спасать ни людей, ни зверей.

Друзья медленно зашагали вокруг пустыря, не замечая, как пристально смотрят им вслед два человека - не мальчишки, играющие около озера, не бродяга, не женщина владелица собаки. Эти двое были похожи, как бывают похожи люди, у которых одна цель, которые занимаются одним делам - внутренне сходство, проявляющееся во взглядах, в выражении лиц. Внешне же они не так уж и походили друг на друга - один русоволосый, в серой куртке и брюках, другой с тёмными волосами, в длинной чёрной одежде.

Ветки кустов и деревьев не закрывали этим двоим обзор, не мешали видеть удаляющихся ребят. Они стояли на том месте, где должен был быть пустырь - но не на пустыре. Рядом с ними не было деревьев - только стены по правую и по левую руку, высокие стены, поблёскивающие, слабо светящиеся. Люди стояли между этими стенами как в распахнутых воротах. Если бы кто-нибудь мог видеть их, заметил бы, что за их спинами идёт третья стена, и в ней тоже есть сквозной проём, а дальше ещё стены и ещё двери. Но если кто-то и мог увидеть всё это, поблизости таких не было.

– Подходящий момент, чтобы попытаться, да, Серафим?
– спросил своего спутника черноволосый.

– Да, - согласно кивнул тот.
– Очень даже подходящий.

Позади осталась четверть задуманного круга. Алька остановилась, явно сомневаясь, стоит ли идти дальше "для успокоения совести". Она почему-то всё сильнее хмурилась, и Андрею казалась, что причина тут не только в неудачной попытке разгадать тайну Артура, а в чём-то ещё. В подтверждение его догадки Алька ткнула пальцем в линию горизонта:

– Смотри, ну куда это годится!

– Что?

Андрей не сразу понял, к чему именно относятся Алькины слова. Показывала она туда, где шла стройка нового района. Город Волгинск, в котором они жили, совсем небольшой - куда ни пройдёшь, недалеко до окраины. Вот и с этого места, где стояли ребята, виднелась окраина - точнее, бывшая окраина, скоро там появятся дома и городская граница немного отодвинется. Причём видно было очень хорошо - новый район заползал на возвышенную местность. Те, кто поселятся там, на остальной город будут смотреть сверху вниз. Прежде возвышенность была покрыта лесом - теперь лес отступал под напором строителей.

– Они рубят деревья, - глухим голосом сказала Алька.

– Ну, ты ведь и раньше видела, - заметил Андрей.

Строили давно, а Алька не в первый раз бродит вокруг пустыря.

– Видела, - откликнулась она.
– И меня каждый раз ужасно бесило, что с этим ничего не поделать. Почему в мире столько неправильных вещей, с которыми ничего нельзя поделать?!

Андрей растерялся. Ответить было нечего. Да Алька и спрашивала, наверное, не его.

– Деревья живые!
– она топнула ногой, словно без этого Андрей мог бы ей не поверить.
– Лес - живой! А они...

– Они строят дома для людей, которым нужно где-то жить.

Сказал это не Андрей. Кто-то незаметно подошёл и подслушал разговор. В другой раз Алька тут же возмущённо двинулась бы на незваного слушателя. Но сейчас что-то заставило её - так же как Андрея - повернуться медленно, как во сне. Может быть, голос этого человека. Даже его голос звучал с какой-то особой внутренней силой и глубиной.

Внешность оказалась голосу под стать. Необычная - это ещё мягко сказано. Хотя если перечислять отдельные черты - ничего необычного в них как будто нет вовсе. Чёрные вьющиеся волосы острижены не очень коротко, закрывают уши, падают на лоб. Подчёркивают светлый оттенок кожи - именно светлый, а не бледный. Лицо узкое, с высокими скулами, очерченными резко, почти остро. Но не грубое, не злое, а какое-то аристократичное лицо. Глаза тоже немного узковатые, но не раскосые. Холодного голубого цвета. Роста незнакомец был высокого, одет в тёмное пальто или плащ, облегающий фигуру. Фигура стройная, и лицо молодое - точнее, его можно было бы назвать молодым, если бы не мешало этому что-то такое в нём... Что-то, что не позволяло судить о прожитом этим человеком времени. Совершенно.