– Мой юный друг? – удивился ювелир при виде Казарина. – Давно ждете?

– Не очень…

Любопытство распирало Лешку до краев.

– Зиновий Ефимович, а что это за человек от вас сейчас вышел?

Коган внимательно посмотрел на Лешку:

– А чем это, любезный, он так вас заинтересовал?

Лешка помялся немного и выпалил:

– Это… Это не Барон?

– Барон?! – удивленно переспросил ювелир и приподнял очки на лоб. – Ну что же, смешно… А я как-то не подумал… Постой! А ты откуда про Барона знаешь?

– Слыхал, – уклончиво ответил Лешка.

Коган усмехнулся и нацепил вместо очков лупу-глазок на резинке.

– Барон! – презрительно фыркнул ювелир. – Развелось, понимаете ли вы меня, разной шушеры. Носят каждый божий день всякое… А что носят – сами не знают. – Коган нагнулся, вынул из-под прилавка небольшой кофр и начал раскладывать инструменты на прилавке. – Ладно, давай посмотрим, что ты принес…

Лешка растерянно пожал плечами:

– Да я так приходил. Просто…

Коган нахмурился.

– «Просто» – ходят за дверью. А у нас, понимаете ли вы меня, работа. Прощайте, милостивый государь.

Лешка стоял на набережной и смотрел на Москву-реку. Напротив высилась серая громада нового дома на бывшей Болотной площади, куда с недавних пор переехали многие их соседи по Кремлю. Казарину этот дом сразу не понравился. Напротив легкого, похожего на праздничный торт, Кремля Дом на набережной со своей кубической архитектурой выглядел мрачно и тяжеловесно.

Но сейчас Лешка думал совсем о другом. Он был разочарован: Коган так ничего и не рассказал про Барона. По-видимому, у ювелиров, как и у врачей, есть своя служебная тайна. Тем не менее Казарину понравилось, что Зиновий Ефимович оказался порядочным человеком: ведь не стал же он связываться с ворованными камнями. Что ж, в поисках Барона теперь оставалось надеяться только на себя. И Лешку это не пугало. Представлялась реальная возможность стать Шерлоком Холмсом и Эркюлем Пуаро в одном лице. Смущало лишь одно: пока у Казарина не было ни одной зацепки, за которую можно было бы ухватиться.

Звуки города отвлекли Лешку от его размышлений. Грохот трамвая, марш духового оркестра, крики извозчиков, обрывки чьих-то фраз не давали возможности сосредоточиться. Из открытого окна донесся женский крик: «Погаси свет! Я за тебя платить не буду! Нечего газету в уборной читать!»

Проза жизни шла по пятам. Казарин вздохнул и поплелся домой, в Кремль.

Глава 11

Следующий день был выходным. Приглашенный к Шапилиным на обед, Лешка, чтобы не идти с пустыми руками в гости, с утра забежал в кондитерский магазин на улице Горького. На прилавке лежали коробки шоколадных конфет «Деликатес», расфасованный в пакетики «Театральный набор», «Мессианские», «Карнавал», «Лилипут», шоколадные «бомбы» размером с бильярдный шар и с сюрпризом внутри. Остановив свой выбор на коробочке «Ровесник Октября», Казарин расплатился и через двадцать минут уже сидел за шахматной доской в кабинете Шапилина. Рядом с ним в кресле устроилась Татьяна. Петр Саввич спрятал за спиной две пешки.

– Правая, – указал Лешка.

Шапилин разжал ладонь с черной фигуркой.

– Повезло, я начинаю. Предлагаю е-два – е-четыре, – зевнув, предложил Петр Саввич и двинул пешку.

Лешка в ответ нестандартно двинул пешку от слона с Ц7 на Ц6.

– Ну, не волнуйся. Ты ведь книжку прочел? – покровительственно спросил Шапилин.

Лешка кивнул.

– Переходи.

– Не хочу.

Шапилин усмехнулся:

– Это сложный дебют. Не простой – тебе еще рано его играть.

– Ну и ладно.

Лешка взял яблоко из вазы и смачно впился в него зубами.

Петр Саввич хмыкнул и шагнул пешкой с Д 2 на Д 4. Лешка ответил пешкой Д 7-Д 5.

– Защита «Каро-Кана», – усмехнулся Шапилин. – Ну держись…

До шестого хода все развивалось по учебнику для начинающего шахматиста, и Петр Саввич снисходительно похлопал Алексея по плечу:

– Давай-давай, Ласкер… Не робей…

Они обменялись пешками в центре доски, и тут Петр Саввич сделал ход, которого ему не следовало бы делать.

– Слон Ц1-Ж5…

Это была небольшая неточность, приведшая в дальнейшем к фатальным последствием. В ответ на это Лешка прижал пешкой коня.

– Ну, брат, – высокомерно протянул Шапилин, – так ты без фигуры останешься. – Петр Саввич съел слоном Лешкиного коня и сочувственно вздохнул.

Алексей поднял брови:

– Вы уверены?

Шапилин только хмыкнул в ответ.

Алексей пешкой съел коня, на что Петр Саввич уверенно подтащил слона и Лешкина атака, казалось бы, захлебнулась. Однако далее произошло то, о чем Петр Саввич в дальнейшем старался не вспоминать. Через два хода Алексей пожертвовал ферзя, и Шапилину ничего не оставалось как его съесть. Произошел размен фигур, в результате которого у Алексея оказался лишний слон и проходная пешка, которая опять превращалась в ферзя.

Шапилин напрягся:

– Фу-ты черт, прозевал.

Лешка как ни в чем не бывало «съел» слона и опять откусил от яблока.

– Вы ошиблись пять ходов назад. Такую же ошибку допустил в одна тысяча девятьсот шестнадцатом году шахматист Шустер, который играл в городе Бремене с Карлосом.

– Что?! – Шапилин не верил своим ушам.

– Слона, говорю, не надо было двигать. Защита «Каро-Кана» играется не так.

Шапилин покраснел от злости.

– Ты что, гараж, будешь меня учить? Ты играть сначала научись!