– Да кто он тут такой?!
– рокотал Зевс - Откуда он взялся у меня под носом?!

Второй строитель обретался ошую от громовержца и по своему обыкновению лаял. Должно быть, объяснял начальству, кто таков Валентин Юрьевич и откуда взялся у Зевса под носом. Забитая дровами печка чадила знатно, как древний локомотив. Жертвенный дым начальству не пришёлся по вкусу. Обмахиваясь, Зевс рычал: "Вонища!" - и вдруг узрел во дворе Валентина Юрьевича.

– Ты кто тут такой?!
– загремел он. Испугано ойкнуло эхо, с ветви ясеня, каркнув, сорвалась чёрная птица.

– Ключко Валентин Юрьевич!
– представился Ключик, поигрывая топором.

– Какая мне на хрен разница, как тебя зовут?! Что ты мне тут под носом гадишь, Юрьевич?! Делать тебе нечего?! Вони развёл...

– Нечего!
– подтвердил Ключик.
– Надо же мне как-то греться!

– Человеческого отопления у тебя в коттедже нет, что ли?
– внезапно заинтересовался Зевс. Впервые за время разговора переменил позу, склонился над колодцем, как над вольером с диким зверем, одною рукой опёрся на балюстраду.

– Всё у меня есть, - пояснил Ключик.
– Только его отключил какой-то гад.

– Что отключили?
– Зевс не расслышал.
– Газ?

– Да!
– крикнул Ключик.
– А заодно воду и свет!

– И дрова у него сырые, - вклинился в переговоры вежливый строитель.
– А я ему говорю...

– Молчи, когда я не спрашиваю, - оборвал Зевс и снова обратился к соседу снизу:

– Ты за газ не платил, что ли? А, Юрич? Бабок нету? Может, ссудить тебе?

– Я тебе сам могу ссудить!
– ответил, пряча топор за спину, Ключик, беседа теперь казалась ему забавной.
– За всё уплачено!

– Так кто ж тебя отключил, если за всё уплачено?
– поинтересовался Зевс. На балюстраду теперь опирался обеими руками, с таким видом, будто собирался кинуть хищнику в ров кровавую подачку.

– Не знаю!
– забавляясь, крикнул Ключик.
– Но думаю, это сделано по указанию Григория Борисовича Бабичева! Знаешь такого?!

Надо думать, Зевс знал. Даже на большом расстоянии видно было, как мгновенно побурел, налившись до макушки тёмной кровью, и стал рвать что-то из внутреннего кармана.

"Надеюсь, там у него не пистолет", - подумал Валентин Юрьевич, наблюдая за действиями Зевса с интересом. Страха не испытывал - надо быть отменным стрелком, чтобы с такого расстояния подстрелить кого-то из пистолета. Дело принимало нешуточный оборот, если судить по реакции строителей. Чуть не по стойке смирно стояли оба: и вежливый, и грубый. Наконец Зевс вытащил из кармана что-то блестящее - не пистолет, не гранату, - и, держа двумя пальцами, поднёс к уху. Воткнувши взор в низкое облако, выкрикнул:

– Алё!.. Что?! Нина, дай мне зама по сетям.

Он прошёлся вдоль балюстрады, похлопывая по ней рукою, три шага вправо, три шага влево, остановился и заорал снеговым облакам:

– Алё!.. Что?! Ты совсем оборзел?! Мэра надо узнавать по первым трём буквам!

Глава семнадцатая

– Ты чьи приказы выполняешь, а?!
– восклицал мэр.
– Что?! Мои?! А почему мне тут докладывают, что сетями рулит Бабич?! Кто дал указание отключить...

Мэр отнёс телефон в сторону и, заглядывая в провал двора, спросил:

– Юрич, фамилия твоя как?

– Ключко!
– сообщил Ключик, и добавил: - Девичья десять!

– Ключко, - повторил в трубку мэр.
– Девичья улица... Что?! Я не спрашиваю, есть ли такая улица! Тебе моя мысль недоступна?! Я спрашиваю, кто дал указание отключить сети гражданину Ключко?!

В трубке, надо думать, вымолили тайм-аут.

– Погуляй пока, Юрич! Разберёмся!
– крикнул мэр. Таким тоном некогда Калигула, лицемерно славя с трибуны почившего Тиберия, возвещал отмену закона об оскорблении величества.

– Ростислав Владиславович...
– обратился к мэру вежливый строитель.

– Тебе чего?
– удивился мэр.
– Тоже погуляй. Видишь, не до тебя. А!.. Ты вот о чём. Работайте, работайте. Что недоступно? Говорю, можно работать.

Ключик не стал ждать, пока будет установлена последняя секция мраморной балюстрады. "У меня тоже дела, - подумал он.
– Вода давно закипела". Не только закипела, успела отчасти выкипеть. На кашу воды не хватало. Валентин Юрьевич сбивать сосульки при высоком начальстве постеснялся, решил ограничиться чаем. Щедро сыпанул в кружку заварку, залил кипятком из кастрюли так, чтобы не попала в божественный напиток всякая муть. Выждав сколько положено, вышел с кружкой во двор.