Шрифт:
– Мне кажется, Уильямс должна извиниться, и это в ее интересах, потому что в данной ситуации именно она выглядит конченой истеричкой и идиоткой.
– Что, прости?! – Патти подскочила на ноги, и начала мерить шагами проход между рядами кресел. – Я ведь неправильно расслышала твои последние слова, правда, Майкл? – вопрос был риторическим, и любые попытки Фассбендера сказать что-то еще не в свою пользу были перебиты последующим потоком обвинений: – Потому что если ты действительно думаешь, что вправе звонить мне вот так просто, обвинять и оскорблять мою лучшую подругу, то ты глубоко ошибаешься! Мы просто трахаемся, помнишь? Без отношений и обязательств. Ты прекрасно дал мне это понять, когда даже из вежливости не поинтересовался, где я собираюсь провести праздники. И если ты думаешь, что то, что ты суешь в меня свой хер, дает тебе право предъявлять мне подобные претензии, то ты совсем охуел, дорогой!
– Патриция!..
– Что, блядь, Патриция?!
– Мне кажется, ты переходишь границы…
– А мне не кажется, что ты их перешел. Пожаловаться решил взрослый мальчик?! Иди, своей коллеге поплачься, и пока я не услышу внятных извинений, изволь держать своей хер как можно дальше от меня. Понятно?!
Патриция бросила трубку, не дождавшись ответа. Она была зла, как фурия, и едва не послала следом за Фассбендером с любопытством уставившихся на нее зевак, но вместо этого отправилась искать следы скандала в «инстаграме». Долго серфить не пришлось, на запрос об Алисии Викандер и Робин Уильямс тут же появилось несколько ссылок от TMZ и прочих любителей желтизны, которые пестрели фотографиями Майкла и Алисии.
– Вот же пиздюк, – прошипела Патти. Знай она, в чем суть скандала, ответила бы Майклу просто чтобы послать его подальше и позаковыристее.
Комментарий к Глава 16. Have Yourself a Merry Little Christmas
Плейлист к главе ищите по хештэгу #AF_LG_16 на страничке паблика https://vk.com/doyoubelieveinfaeries
========== Глава 17. С Днем рождения, Джей! ==========
Приземлившись около полуночи в аэропорту Лос-Анджелеса, Робин решила не ехать в Санта-Монику. Во всяком случае, сейчас она никак не могла оставаться одна, ей нужна была профилактическая беседа с лучшей подругой. И такая мелочь, как слишком позднее время, не могла остановить девушку.
Как только Уильямс забралась в такси и назвала водителю адрес Патриции, мысли вновь начали выедать остатки ее и без того уставшего мозга.
«Полный, блядь, провал!..» – Робби вздохнула и на несколько секунд закрыла глаза. Ей хотелось бы перемотать время и сделать все иначе, но теперь было уже поздно. Все было так, как было.
Роббс была одной из тех, кто не верил в существование полутонов. Для нее существовало лишь два варианта: черный или белый. Плохо или хорошо. Так вот, в случае с поездкой в Германию все было просто пиздец как плохо.
Даже если постараться не думать о том, что мать Тома была далеко не в восторге от выбора своего драгоценного сына, а Томас, как умел, пытался все сгладить, она сама еще больше накосячила. Накосячила… Такое детское выражение. Именно так Влашиха и сказал ей на утро после того, как Робби оставила комментарий в «инстаграме» мисс шлюхи Викандер. Он сказал: «Робин, ты накосячила. Ты опять накосячила!..»
И здесь уже было совершенно бессмысленно спорить. Утром интернет и прочая желтуха сплели историю, в которой Робин уезжает в Германию, пытаясь найти утешение в объятиях Тома Влашихи, пока ее НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ – Майкл Фассбендер развлекается в Лондоне с коллегой по съемочной площадке.
Люди сами создавали новые сплетни. На пустом месте. Хорошо, не на совсем пустом, но… В итоге, до самого ее отъезда Том был мрачнее тучи, читая заголовки в интернете, и даже новый пост на фейсбуке, который Робби написала специально для своих поклонников, не спас положение. Хэйтеры были повсюду. Те, кто обожал Тома, желали Робин скорейшей мучительной смерти. Девочки, которые любили Майкла, считали, что ни она, ни Алисия не достойны спать с их кумиром. Была еще и третья сторона, люди, до сих пор считающие, что Робин изменяет Джареду Лето.
Уставившись в окно, Уильямс вновь почувствовала себя очень одинокой и совершенно незащищенной. Это чувство появилось после того, что случилось в Нью-Йорке. У нее и Джека. И теперь, когда она почти поверила в то, что забудет и никогда больше не будет такой несчастной, это чувство вновь возвращается.
В аэропорту Берлина, прощаясь с Томом, Робин едва сдерживала слезы, он же, напротив, был холоден и сдержан. Она понимала, что во всем виновата сама. Он не хотел ничего понимать.
Прощальный поцелуй больше походил на формальность, и прикосновение его пальцев к ее щеке, такое целомудренное и простое, будто они в браке уже десять лет и не могут видеть друг друга.
Почувствовав, как на глазах вновь выступают слезы, Робби быстро смахнула их и достала из сумочки пудреницу.
– Мисс, мы на месте, – шофер с улыбкой посмотрел на Робин.
– Да, да… – пробурчала себе под нос девушка и вытащила из бумажника несколько купюр. – Вот, сдачу оставьте себе.
– Спасибо, мисс, – мужчина взял деньги и, прищурившись, посмотрел на Робин. Помолчав с секунду, он спросил: – Скажите, ведь это вы на той рекламе?..
– На какой рекламе? – Робби удивленно приподняла бровь.