– Уходи, Джек, или я вызову полицию…

Отмыть Олли, уложить Олли спать, вызвать уборщиков и отмыться самой наконец. Именно так прошел остаток вечера. На удивление спокойного вечера. Подозрительно мирные Скайлер и Макс даже пытались вместе смотреть какой-то фильм, пока Робин смотрела трансляцию выступления Coldplay в Гластонберри, отсиживаясь в своей комнате.

Как хорошо, что за все это время у Патриции не нашлось даже минутки, чтобы поразмышлять на тему произошедшего прошлой ночью. Но ей нужно было поговорить с кем-то, иначе она бы точно свихнулась. Именно поэтому, как только Олли уснул, девушка налила себе бокал вина, стаканчик сока для Робин и поднялась в комнату к подруге.

Уильямс лежала на кровати, свернувшись калачиком. Рядом валялись ее телефон и мак.

– Эй, Рообс, ты не спишь?.. – Патти подошла ближе и протянула подруге сок. – Ты плакала?

– Нет, – неубедительно соврала Робин, пытаясь улыбнуться. – Просто скучаю по Крису. Лучше бы я не смотрела эту долбаную трансляцию!

Обиженно поджав губы, она приподнялась и жестом предложила Патриции присесть на кровать.

– Он скоро вернется, – ободряюще проговорила Бэйтман. – И все будет хорошо.

– Оставим это, – Робин хитро прищурилась. – Лучше поговорим о том, как ты провела прошлую ночь. Я хочу знать все подробности, Пи!

Девушка покраснела.

– В постели Бэтмен реально Бэтмен? – не унималась Робин, хихикая.

– Он был класс, – смакуя каждое слово, прошептала Патриция. И хотя ей было безумно стыдно, прошлая ночь стала одной из тех ночей, о которых вспоминаешь даже многие годы спустя.

Пустившись в подробный, как того требовала подруга, рассказ, Пи сама погрузилась в сладостные воспоминания, все еще до конца не веря в то, что это действительно произошло с ней и Беном. Она до сих пор ощущала на своих губах его жадные горячие поцелуи, чувствовала его прикосновения, властные и нежные. Пересказывая все это Робин, у которой глаза становились все больше с каждым произнесенным словом, Патриции хотелось вновь вернуться в прошлую ночь. Забыться в его объятиях и просто почувствовать себя такой желанной и такой… Особенной.

За разговорами незаметно пролетело несколько часов. Патти пошла проверить Оливера и, услышав какую-то возню, доносящуюся из спальни Макса, сказала об этом Робин, когда вернулась к подруге.

– Не хотела говорить, но он и позавчера умудрился притащить сюда какую-то бабу! – возмущенно прошептала Робин. – Не понимаю, как ему это удается?!

– Это все потому, что ты его сестра, – с усмешкой ответила Пи. – Я отлично понимаю, КАК ему это удается. Твой брат просто гребаный бабский магнит! А я еще удивилась, почему он такой довольный был тем утром и даже к Скайлер не цеплялся…

Помолчав немного, Робин добавила:

– Кстати, ты никогда не думала, что они со Скайлер так ругаются из-за того, что между ними что-то есть?..

– Пфффф! – фыркнула Патти, посмеиваясь. – Совершенно исключено. Скайлер знает, что есть Макс. К тому же она действительно терпит его только ради работы.

– Любовь странная, – задумчиво пробормотала Робби, заглядывая в глаза подруге. – Патти, что ты теперь будешь делать?

Что ты будешь делать, гребаная шлюха, Патриция Бэйтман, страдающая от любовного предательства?! Ищущая утешение в объятиях другого мужчины. Будто все, что было до этого, совсем ничего не значит. Не значит?..

Если бы она знала ответ.

Наконец-то Патти сбежала от Робин и ее допросов, сославшись на то, что у нее болит голова от переизбытка выпитого вчера. Девушка закрылась у себя в комнате и опустилась на кровать. Разбираться с целой кучей подозрений и прочих проблем совершенно не хотелось. По крайней мере, пока.

Тишина. Ей просто необходимо было хотя бы несколько часов молчания, чтобы переварить все, что произошло за последние сутки. И попытаться примириться с сотней противоречий внутри. Патриция тяжело вздохнула, закрывая глаза.

Головная боль, похоже, таки нашла ее. И виной тому было далеко не вино, а чертово одиночество, оно окружило ее множеством мыслей, которые были и вполовину не так безобидны, как те, которые мучили девушку утром. Она опять вернулась к самокопанию.

Невозможно было игнорировать то, как непростительно хорошо ей было вчера с Беном. Невозможно было забыть о том, что расставание с Джаредом было совсем свежо. Совсем недавно она считала, что непростительно хорошо ей именно с Джеем. Непростительно и безумно. А сейчас с ума сводили сомнения и хлесткие, словно удары плети, оскорбления, которые, так удачно начитавшись газет, подбрасывала память.

Стоило только закрыть глаза, и она тут же вспоминала его большие сильные руки и огромные ладони, ласкающие ее тело. Жар от прикосновений был буквально осязаем, так, что Бэйтман следом за ним скользнула пальцами по шее к груди, будто могла словить ускользающие фантомные прикосновения, продлить мгновение наслаждения. И стоило только разочарованно убедиться в том, что сказка закончилась, как тут же возвращались другие воспоминания. О том, как она просыпалась в постели Джареда от его нежных поцелуев и тихого, словно шелест смятых простыней, шепота, который обещал ей все возможное блаженство мира.