Хайнэ нащупал рукой стену и медленно отступил на шаг назад.

— Шутка, — добавил Главный Астролог и рассмеялся.

— Я… не знаю, в какой день родился Хатори, — сказал Хайнэ, преодолев оторопь. — Соответственно, неизвестно, какая у него стихия.

— Огонь, разумеется, — сказал Астанико флегматично. — Или вы думаете, что хорошему астрологу обязательно необходима натальная карта, чтобы увидеть ведущую стихию?

— Не знаю. — Хайнэ отвернулся.

— Хайнэ, что с вами? — Чужая рука легла ему на плечо. — Я напугал вас этими рассказами? Простите меня, я не хотел. Я говорил вам, что мать таскала меня по различным деревням в детстве, я много общался с простонародьем. А у них подобные истории в ходу. Когда твоя жизнь не особенно много стоит, приучаешься не страшиться смерти. Я тоже перестал её бояться и в чём-то даже полюбил.

В этот момент у стены справа раздался какой-то шорох.

— А, вот и ваш брат, — догадался Астанико и, протянув к стене руку, принялся что-то нащупывать.

Снова лязгнули засовы, и в стене образовался светлый проём — Хатори, появившийся по другую сторону, раздобыл где-то фонарь, и его яркий свет полыхнул, разгоняя темноту, точно взошедшее посреди ночи солнце.

Хайнэ кинулся к брату, однако наткнулся на прутья решётки, которую поначалу не разглядел, ослеплённый ярким светом.

— От решётки у меня ключей нет, — развёл руками Астанико.

Лицо у Хатори перекосилось.

— Что всё это значит? — спросил он. — Что ты здесь делаешь? С ним?

Хайнэ почему-то не нашёл, что сказать — только протянул сквозь решётку руку и вцепился в его рукав.

— Я остаюсь здесь, — наконец, собрался с силами он. — Так получилось…

— Как это остаёшься? На сколько? До утра?

— Надолго, господин Санья, — холодно сказал Астанико. — Онхонто хочет, чтобы ваш брат остался с ним и был в числе его свиты. Это большая честь. Так что порадуйтесь за Хайнэ и идите домой спать.

— Я вас не спрашивал, — отрезал Хатори. — Хайнэ?

— Я не могу отказаться… — бессильно проговорил тот, чувствуя себя всё больше и больше виноватым, сам не понимая, в чём.

— Не можешь или не хочешь? — Голос у Хатори был резким.

Хайнэ вскинул голову.

— А если даже и не хочу, что в этом плохого?

Тёмно-алые глаза брата скользнули по его лицу.

— Быстро же ты меняешь своё мнение, — холодно сказал он.

«Почему ты на меня злишься?!» — хотелось спросить Хайнэ, но он не мог.

Вместо этого он ещё сильнее вцепился в рукав Хатори и, подтянув его к себе, попытался обнять через решётку.

Железные прутья неприятно обожгли кожу холодом.

— Я не хочу, чтобы ты здесь оставался, — сказал Хатори.

«Не позволяйте вашему брату давить на вас», — прошелестел Астанико над ухом Хайнэ.

Он сказал это достаточно тихо, однако Хатори, вероятно, что-то услышал, а, может быть, его возмутил сам факт таинственных перешёптываний.

— Ты не мог, по крайней мере, прийти без него? — громко спросил он, нимало не смущаясь присутствия господина Астанико.

— Нет, не мог, господин Санья, — ответил за Хайнэ Главный Астролог. — Без меня вы бы проторчали на улице перед воротами до самого утра, ничего не зная о вашем брате. Это если вы действительно, как он говорит, настолько упрямы, чтобы вести себя подобным глупым и безрассудным образом.

В голосе его послышалось затаённое злорадство.

Хатори, разумеется, не мог удержаться от того, чтобы не вступить в перепалку.

— Если вам нужна моя благодарность, то могу предложить вам мой кошелёк, — пожал плечами он. — Сколько вам нужно, чтобы привести себя в порядок и понравиться хоть одной даме? Судя по всему, вам не хватает именно этого.

Хайнэ почувствовал, как пальцы Астанико, чья рука до сих пор лежала на его плече, с яростной силой впились в его кожу.

Ему показалось, что его пытаются разорвать на две части.

«Ну хватит уже, хватит!» — в отчаянии подумал он, вцепившись в решётку.

Хатори отступил первым. Вероятно, потому, что не мог не понимать: на стороне Главного Астролога был перевес, и немаленький — как минимум, толщиной в железную решётку, по одну сторону которой находились Хайнэ и Астанико, а по другую он сам.

Отпустив руку Хайнэ, он развернулся и быстро пошёл прочь.

Свёт фонаря замигал и растворился во вновь нахлынувшей темноте.

— Ваш брат не слишком-то ласков с вами, — заметил господин Астанико. — Он даже не попрощался.

— Он просто обижен, — устало сказал Хайнэ, сам нередко обижавшийся на Хатори. — Что касается прощаний, то он всегда так…

— Обижен? — удивлённо переспросил Главный Астролог. — Это, простите меня, на что? На то, что вам в кои-то веки повезло больше, а его даже не пригласили на приём? Хороший же он вам брат, скажу я!