На это её наставница ничего не ответила, но вопрос запал девочке в душу, и позже, превратившись в женщину, она нашла на него ответ: магические формулы — лишь пустые слова, и вся сила жриц в том страхе, который они сумели к себе внушить.

— Больше всего на свете, — внезапно произнесла принцесса, облокотившись на перила и глядя в волны, рассекаемые носом корабля, — больше всего на свете я желаю вернуть моему дому ту славу, которой он был окружён во времена моего детства. Всё должно вновь стать точно так же…

Она умолкла, внезапно почувствовав в груди какую-то тяжесть.

Зачем она рассказывает всё это ему? Что он может понять, даже после того, как её слова переведут? Какое ему дело до её страны?

Потом принцесса всё-таки обернулась, почти уверенная в том, что Кайрихи даже не смотрит в её сторону, однако нет — он смотрел, и смотрел как будто бы с интересом.

Что ж, значит, он не собирался, как казалось поначалу, до конца жизни тосковать по родине, отвергая всё, что ему собирались предложить, и медленно, безмолвно угасать от печали.

— Ты будешь счастлив, — сказала принцесса, обрадовавшись. — Тебе понравится во дворце и в моей стране. Я разрешу тебе делать всё, что ты хочешь, не буду ни в чём стеснять тебя. Ты узнаешь наш язык и сможешь наслаждаться трудами наших писателей и поэтов. Ты умеешь читать и писать? Впрочем, неважно. Тебя всему научат.

Она приблизилась к Кайрихи, не сводя с его лица взгляда.

Тот чуть улыбнулся в ответ.

Нет, он не держал на неё обиды.

Таик захлестнул восторг, смешанный с нетерпением.

«Прекрасно! — подумала она. — Может, теперь он будет более сговорчив?»

В груди её разгорелся жар; никто из прежних любовников не вызывал у неё столько страсти с первого же мгновения, как этот, которого было проще, и вместе с тем сложнее всего заполучить.

Взмахнув рукой, она отослала прочь всех слуг и, усадив Кайрихи на подушки, принялась жадно, страстно целовать его.

Он покорно сносил её ласки, и ощущения, что они ему неприятны, не было, однако ничем на них не отвечал.

— Ну обними же меня, — не выдержала, в конце концов, принцесса, и, взяв его руку, положила её к себе на талию. — Вот так.

Решив, что его пугает слишком сильная страсть — мужчины бывают разными — она постаралась быть менее напористой.

«Нет, это бесполезно, — подумала принцесса с тоской и растерянностью и, глубоко вздохнув, отстранилась от его губ. — Как мне пробудить его любовную страсть? Такого мне ещё не встречалось».

Для подобных случаев существовали, конечно, любовные эликсиры — очередной секрет жриц. Всего несколько капель, добавленных в воду или вино, и то, чего она хочет, произойдёт — но отчего-то принцессе казалось, что ощущения, которые она при этом испытает, будут далеки от неземного блаженства.

Любовный эликсир воздействует на тело Кайрихи, но изменит ли он выражение его лица, заставит ли его сердце биться чаще?

— Я подарю тебе что угодно, — сказала принцесса, приблизив своё лицо к его лицу. — Слышишь? Хоть целый мир.

Он молча смотрел на неё, и этот мир, который она собиралась ему преподнести, был в его тёмно-зелёных глазах, и это он мог бы подарить его ей, а вовсе не наоборот, но он не хотел. А, может быть, и хотел, но она не знала, как взять подарок.

— Ладно. Хорошо, — сказала принцесса и, поднявшись на ноги, поправила одежду. — Ты победила, Даран.

Она ушла, не оглядываясь, и за те несколько сотен шагов, которые она сделала по палубе, чтобы разыскать Верховную Жрицу, ей показалось, что она состарилась на несколько лет.

— Придумывай легенду, — сказала она, глядя на Даран тяжёлым взглядом. — Всё, что угодно, но чтобы это пошло на пользу моему правлению, и чтобы никто не посмел смеяться надо мной. Пусть думают, что он сын местной королевы или местной «Саньи».

Даран поняла её без лишних слов.

— Не волнуйтесь, госпожа, — невозмутимо ответила она, как будто давно ждала этих слов. — Всё будет так, как должно быть. Это был лучший выбор.

И на какую-то долю мгновение принцесса вдруг поверила в это. Поверила, что рыбацкий сын и в самом деле подходящая для Императрицы партия, и что все эти легенды про божество — правда.

— Однако теперь вам придётся расстаться с ним на берегу, — напомнила Верховная Жрица. — Как ваш будущий муж он должен будет жить отдельно, и вы не сможете встречаться.

Срок между моментом оглашения помолвки и переездом жениха в дом невесты, после чего следовала свадьба, при самых выгодных расчётах и ускорении церемоний никак не мог занимать меньше полугода, и прежде для Таик, всегда отличавшейся нетерпением, это было бы совершенно невозможно.