Какое-то время они стояли, молча глядя друг на друга, и лёгкий ветер развевал длинные чёрные волосы обоих.

«Вот мы и оба во дворце, — думал Хайнэ с какой-то грустью. — Как мечтали когда-то».

Он попытался высмотреть в толпе Марик, но её не было, а потом вдруг вспомнил слова Онхонто про обмен цветами.

— А что теперь? — едва слышно спросил он у Астанико, мысленно прокляв себя за то, что не потрудился ничего узнать про предстоявшую церемонию. — Я должен что-то делать?

— О, не беспокойтесь, — беспечно ответил ему тот. — Сейчас к вам подойдёт какая-нибудь дама, которая выберет вас, и отдаст вам свой цветок. Вы, соответственно, вручите цветок ей.

— А если… не подойдёт? — решился спросить Хайнэ, уверенный в том, что ни одна дама не выберет калеку даже для того, чтобы вручить ему цветок во время церемонии утреннего приветствия.

Может быть, так могла бы поступить Марик, но ему снова не посчастливилось с ней встретиться…

— Тогда вручите свой цветок принцессе. Впрочем, ваши опасения, судя по всему, беспочвенны. Глядите-ка, — и Главный Астролог кивнул куда-то вправо.

Однако ещё до того, как Хайнэ успел повернуть голову, он почувствовал, как чужие руки коснулись его ладони.

— Пусть Сияющая Богиня Аларес одарит вас своими дарами, и никогда её гнев не коснётся вас.

Это был голос его сестры.

«Пусть любовь Милосердного всегда освещает ваш путь», — до боли захотелось сказать Хайнэ, и в этом момент он, пожалуй, впервые почувствовал, что за огромная пропасть разделяет его с сестрой, помимо расстояния и прошедших с момента разлуки семи с половиной лет.

Она была служительницей Богини, он не признавал ни одного другого Бога, помимо Милосердного.

— Какая жалость, госпожа. Я успел было понадеяться, что вы направляетесь ко мне, однако вы, как оказалось, решили поприветствовать своего брата, — внезапно засмеялся Астанико. — Какое трогательное проявление нежной сестринской любви… особенно для госпожи, которая давала клятву забыть о своём имени и обо всей семье.

Иннин окинула его ледяным взглядом и промолчала.

— Могу я попросить вас, Хайнэ, как своего друга, об одном одолжении? — продолжил Главный Астролог. — Подарите мне тот цветок, что вручила вам ваша прекрасная сестра.

Хайнэ растерялся, не зная, как поступить, однако Астанико, не дожидаясь его ответа, ловко вытащил у него из рук пурпурную астру и с наслаждением вдохнул её аромат.

— Ну вот, хотя бы так, но ваш подарок всё-таки оказался у меня, — усмехнулся он, глядя Иннин в глаза.

Та смотрела на Хайнэ.

— Давно ли ты дружишь с человеком, который проявил себя врагом твоего брата, а, Хайнэ? — вдруг спросила она. — Тебе не кажется, что это предательство по отношению к Хатори?

Хайнэ будто ледяной воды в лицо плеснули.

Эта ситуация и муки, связанные с нею, становились уже невыносимыми.

— Не кажется, — наконец, с трудом выдавил он.

Иннин развернулась и ушла.

— Вы не прислушаетесь к словам своей сестры, господин Санья? — спросил Астанико бесцветным тоном, глядя куда-то в сторону. — Возможно, она в чём-то и права.

Хайнэ прикрыл глаза.

«Он был единственным, кто остался со мной, когда все остальные бросились к Сорэ Санье…» — вспомнил он.

А ещё подумал о том, как все три дня перечитывал учение Милосердного, пытаясь понять, что имел в виду Манью, когда говорил, что он не имеет права считать себя последователем Энсаро.

Ответа на свой вопрос Хайнэ так и не нашёл, однако строки «Лучше видеть в человеке светлое, чем дурное; лучше хорошо подумать о том, кто не так уж хорош, чем плохо — о том, кто этого не заслуживает, потому что видя в человеке доброту, вы тем самым уже делаете его добрее» запали ему в душу даже больше, чем раньше.

Кто знает, может быть, Манью хотел сказать ему именно это…

— Я не думаю, что она права, — проговорил Хайнэ, дотронувшись до рукава Главного Астролога и глядя ему в глаза. — Я считаю вас хорошим человеком. То, что вы говорили про любовь к нашему народу, показалось мне искренним, идущим от вашего сердца. Я уверен, что вы будете достаточно великодушны, чтобы забыть те обидные слова, которые когда-то произнёс мой брат, и не делать из них повода для вражды. Он произнёс их не по злому умыслу, у него просто такой характер.

Главный Астролог чуть усмехнулся, однако взгляд его оставался непроницаемым.

— Мне приятно ваше лестное мнение обо мне, Хайнэ, — сказал он. — Даже не знаю, чем отблагодарить вас за него. Разве что, может быть, вот этим?

Он внезапно вытащил из рукава какой-то свиток.

— Что это? — удивился Хайнэ.

— Разрешение покидать дворец по своим нуждам. — Астанико милостиво улыбнулся. — Для вас.

— Вы так добры, — в замешательстве пробормотал Хайнэ. — Я очень, очень вам благодарен.