– Да не Пушкин это стихотворение написал, а Михаил Суслов, - сказал я, чтоб посмотреть, как он будет реагировать.

– А мне все одно, пущай будеть и Суслов.

– Значит, я вам не подхожу. А что если я одену юбку и через несколько дней появлюсь у вас здесь?

– Га! а ты молодец, находчивый, значит. Только как ты - плоскогрудым будешь, али как?

– Грудь у меня искусственная будет!

– М-м-м, а ты мне все больше и больше наравишься. Люблю находчивых мужиков. Под Сталинградом, помню, когда перешли в наступление, мы, кто с винтовкой, кто с автоматом в руках, бегим, преследуем немцев, а те отстреливаются, нас косят. Что делать, ложиться? Это никак не подходит, поскольку действовал приказ: вперед и только вперед. Ни шагу назад. А у меня был солдатик, хохол, Дымко. Так вот этот Дымко говорит: товаришу сержант, ложиться нейзя и итить во весь рост нейзя, по-пластунски давайте продвигаться! Так мы и поступили. Солдат сохранили и немцев прогнали... Знаешь, что? тут у мене есть одно местечко. Я тебе чичас продиктую адрес, съезди, только не говори, что я тебя направил, хорошо?

– А почему?

– Все потому же. Мы в районе проводим ксперимент: школа без мужиков. Мне от Мирославы Ивановны влететь может. Усе, будь здоров! Ну, ты меня понял?

– Понял.

– Надо говорить: так точно, аль в армии не служил?

– Служил.

– Ну, тады чаво? так и отвечай: слушаюсь, так точно. Рядовой запаса! Встать, смиррна! Вольно! Такто, вот.

– Слушаюсь, так точно, товарищ старшина!

– То-то же! А партбилет у тебя есть?

– Нет.

– Тогда ты не наш, был бы членом, мы, могет быть сделали бы тебя дилехтором, тоже в качестве ксперимента. Но, ...знаешь, про партию не говори. Спросят про партбилет - мычи, шоб думали, что ты в восторге от партии, понял?

На следующий день я отправился на поиски этой школы, расположенной далеко за ВДНХ.

После двухчасовых мытарств я нашел школу, потому что руководствовался народной мудростью древних: язык до Киева доведет. Кабинет директора находился на первом этаже. Его занимала женщина лет тридцати, еще молодая, но уже с проседью в волосах, лицо которой всегда казалось растерянным и немного усталым, и грустным. У нее как будто была власть не только над педагогами, но и над учениками и в то же самое время у нее не было власти ни над теми, ни над другими. В ее полураскрытый кабинет запросто врывались озорные мальчишки, чтоб похихикать, посмеяться или просто корчить рожицы. Так, от нечего делать.

– Матвеев! маму вызову. Что ты все время ходишь, зубы скалишь, работать мне не даешь? уроки учи лучше. Какой у тебя сейчас урок, английский? почему не на уроке? Марш на урок, живо, ну, кому сказано?

– Исправьте мне двойку по русскому языку, тогда пойду, и больше не стану вас беспокоить, - нагло заявил Матвеев, переминаясь с ноги на ногу.

– Ну, хорошо. Выучишь, тогда исправлю. Я сама хочу, чтоб ты исправил.

– Я это знаю, - заявил мальчик.

– Почему ты знаешь?

– Мой папа имеет очень большой вес, от него многие зависят, в том числе и вы.

– Перестань паясничать, - нахмурила брови директриса.

– Хи-хи, - произнес мальчишка, исправьте мне двойку, тогда уйду, больно нужно мне здесь околачиваться.

Исправлю, только уходи.

Исправьте сейчас, либо дайте слово директора, я знаю, что если вы даете слово, вы его выполняете.

Хорошо, даю слово, сдалась директор.

Мальчишка исчез в мгновение ока, но тут же стали заглядывать другие.

– Вот видите, с кем нам приходится работать, - сказала она, обращаясь к посетителю.
– И все, потому что папа крупная шишка. Из бедных семей дети гораздо лучше, проще. Мы были совсем другими. Эх, молодежь, что с вами будет дальше? Ну, так...а вы кто-инспектор? Из МосгорОНО?

– Я ищу работу.

– Работу? В школе? Кто вас направил? Мужчина и на работу в школе, да у меня ни одного мужика нет. У меня даже физрук - женщина. Кто вы? какой профессии?

– Я преподаватель русского языка. Женился на москвичке, переехал к ней жить, потому ищу работу. Нет ли у вас ставки?

– Ага, вы хотите преподавать русский язык. Ну-ка скажите. В предложении "Он стоял по пояс в воде" существительное "пояс" в каком падеже? Подумайте, не торопитесь. Это не шарада, это трудности русского языка, передового языка в мире.

– Винительный падеж.

– Правильно, молодец. А в слове фарфор, где ударение, на первом или на последнем слоге?

– На последнем.

– Правильно. А в слове "творог"?

– Это что - экзамен за десятый класс?

– Нет. К вам еще один вопрос. Вы - член или не член?

– Я с членом, но без партийного билета, - выпалил я, совершенно позабыв, что надо было мычать.

– Хулиган! я имела в виду член партии большевиков. Ну, хорошо. Если у вас нет партийного билета, следовательно, вы не можете претендовать на мое кресло, я подумаю над вашим предложением, но учтите: здесь одно бабье, вас тут затрахают, оторвут вам член, которым вы бравируете, между прочим.

– Я тоже могу трахать.

– Да не в том смысле. У вас с русским языком нелады. В данном случае я выразилась каким языком, ну-ка скажите?

– Эзоповским.

– То-то же. Приходите через недельку, или через две. Через две, точно.

– А может, через три?

– Можно и через три, или четыре.

– Спасибо.

5

Ночью, притулившись к бочку жены, я напряженно думал, куда бы еще пойти, к кому бы обратиться по поводу трудоустройства и вспомнил, что, будучи студентом, я вместе с Юрой Соколовым, студентомфизиком подрабатывали у художников, позируя им в обнаженном до пояса виде. Это была почасовая оплата. Не бог весть, какие деньги, но все же это было хорошим подспорьем к стипендии. А почему бы ни обратиться в институт имени Сурикова или в Строгановское художественное училище? Какая разница, кем работать, где деньги зарабатывать? Лишь бы они поступали, откуда-нибудь. Бедная Валя, теперь она жалеет о своем необдуманном поступке. Сделать уже ничего нельзя. Аборт поздно делать, а будущему ребенку нужен отец, пусть такой, как я, голодранец. Буря в моей голове утихла, где-то около четырех утра. Я поспал два часа, а в шесть утра уже был на ногах.