Чуть спустя я начесывал спину стенающей овцы целкононовойпопеременно и биологической рукой, и протезной, руководствуясь голосовойкорректировкой по схеме "выше-ниже-правее-левей". Обрабатывалась обширная площадь: по горизонтали плоть до пупа, по вертикали - до поясницы и даже ниже ее...

– Неужели у вас и взаправду внематочная беременность?!
– по ходу процедуры ознакомившись с моим фиктивным больничным листом, изумилась набожная сержантиха.

– Да нет, - вполнебудничным тоном ответил я, - Отсутствует у меня внематочнаябеременность. Напрочь!Вматочная, правда, имеется.Без патологии. Как и у всякого подзалетевшегополноценногомужика.

– Хи-хи!
– последовало в качестве реакции на несуразность, - А почему от вашего больничного человечьим навозом воняет?

– А потому, что им вытирал свою задницу наш ректор генерал-лейтенант Чувак Мыкола Генрихович, - подкинул ядовольно-таки рискованную для собственного благополучия крамольную шутку.

– Хи-хи-хи-и-и!
– с брезгливинкой отбрасывая от себя бланк, прыснула встрепенувшаясявзмокшей спиной Потнопахова, - Шутите?

– Да какие могут быть шутки(?!), прынцесса, - приправив напускной серьезностью готовый сорваться на хохот голос, продолжил я интригу, - Чем бы генерал не тешился, лишь бы не плакал! Он еще и не тако-о-ое-е(!!!) вытворя-яет!.. В прошлое воскресенье выудил на рыбалке русалку и до понедельника ее жарил!

– Трахал что ли или как рыбу жарил?
– выказала недоумение овца Целконона.

– А я знаю?! Меня там не было, - вильнул я шаловливой мыслью, - Может... и как женщину жарил, а может... и в качестве рыбы трахал...

Потнопахова отреагировала на мою заумную импровизацию как и прежде - задорным хихиканьем...

– Чур, про Чувака с русалкой никому не сболтни!
– крупнокапельноорошаяпотом с лица Потнопахову, нагонял я жути, - Не дай боже, дойдет до генеральши, а она на руку о-ой(!) как тяжела да неуклюжа...

А кто будет крайним?.. Кто язык распускал. Махом таковых отыщут и примерно изуверски покарают!

– Да что вы? Я никому-никому!Особенно Зойке Кобыловой и Верке Бренчаловой! Те еще балаболки!
– запричитала натурально забздевшая сержантиха, - Да если я!..Да пусть тогда лучший врагЦелконона безобразный Люций Хер отнимет у меня самое дорогое - мою добросовестно хранимую девственность...

– Опять, рабапорока, своей виртуальной целкой торгуешь?!
– мощняцки чихнув, поинтересовался от двери декан Павленко.

Устремив взгляды на без стука вошедшего, мы с Потнопаховой присмирели, и обе моируки стремглав вынырнули из-под распахнутой настежь сержантской рубахи...

– Ты чего-о это, офицерик, не за-аперся?
– взволнованно прошептала переспелая девица.

– Да... как-то из головы выпало, - прошептал я в оправдание.

– Светланка. Я чего хотел сказать-то?
– озадачился декан, - Короче... Отправляюсь с группойотчаянных парней на квартиру к генералу Чуваку. Предстоит натворитьнемало полезных дел!Имейте все ввиду, можем и допоздна не управиться. Так что, не теряйте меня сегодня.

– Ладно, Пал Палыч. Будем иметь ввиду, - с отрадой подтвердила понимание Потнопахова и тут же нашептала мне: - А чего его - козла пакостливого - терять-то? Кому он в манду сдался? Без него-то лучше лучшего...

– Что там, хитрованка, Снегопадовунашептываешь?
– произнес уже было вышедший в коридорподполкан.

– Затылком видит скотина, - шепнула мне Светланка и уже на полном голосе произнесла: - А чего мне, Пал Палыч, нашептывать-то? Шептунья я что ли какая-то?

– Ты не верь ей, Вениамин, - с сочувствием во взгляде обернулсядекан,- Грош цена ее целке! Она ее разве что через секонд-хенд на продажу не выставляла и в ломбард не закладывала!

О-о-ой ли-и?!
– поправляя под рубахой съехавшие с плеч лямки бюстгальтера, произнесла с обидой Потнопахова, - Да что-о вы говори-ите-е?!

– Ты, Снегопадов, торгуйся, - посоветовал Палыч, - За распечатывание ее фиктивной целки и гроша ломаного не давай! Зачем платить за то, чего не существует?!.. И за проституционные услугибольше пятисотки в час не отстегивай! Я имею ввиду в рублях, а не в баксах иль в евро...Это ее максимальный тариф. Она и от этого будет без ума...

– Во-от козе-ел!
– высказалась в закрывшуюся за Палычем дверьраздосадованнаяСветланка и тут же обернулась ко мне: - Ну чего(?), офицерик. Пять сотен в час... Как? Устроит?

– Ни гроша за душой, - солгал я, жалеючи нащупав в кармане дуэт из одолженной у Витькина пятисотрублевки и стодолларовки, отстегнутой генералом Чуваком за композицию иззачехленной в презерватив капустной кочерыжки и прицепившейся к ним увечной расчески.

– Ну.., иди тогда с богом, родимый, - отступилась прохиндейка, - А я покамест малость вздремну. Сла-авно притомил, спиночес...

Перешагивая через порог, я уловил сожалеючи озвученнуюСветланкой нелепицу:

– И почему-у я не це-елка?..