Я успокаивал себя тем, что это просто гормоны и завтра всё пройдёт. У меня слишком давно никого не было – в последнее время случайные партнёры и старые любовники стали вызывать не влечение, а раздражение. Вот закончу это дело, придумаю, как заставить Снейпа сварить зелье, которое сможет вытащить Рона из комы – если кому это и под силу, так только ему – и оторвусь по полной программе. Но всё было тщетно – меня по-прежнему волновал и привлекал только Ворон.

Следующие дни ничем не отличались от предыдущего, облегчения не было, а напряжение всё нарастало. Кроме этого, судя по тому, как подобрался и засуетился мой конкурент, хоть я сам и не понимал ни шиша в Зельеварении, наше бдение в лаборатории подходило к концу. И если бы я был на месте покойного Фламмеля, когда тот устраивал ловушку для своих последователей в собственных записях, именно этот момент как нельзя лучше подходил для проявления глобальной гадости. А учитывая отнюдь не милосердные нравы Средневековья, когда заваривалась вся эта бодяга, «сюрприз» мог быть не только членовредительским, но и смертельно опасным.

Следуя инстинкту, буквально вопившему: «Ахтунг!!! Атас!!! Хозяин, пора рвать когти!!!», я стал незаметно подкрадываться к Ворону, чтобы в случае необходимости вытолкнуть этого «мученика науки» из эпицентра катаклизма. Вот зельевар нахмурился и, наложив на себя Защитные чары, чего всегда избегал делать в лаборатории, склонился над котлом, в котором нарастало какое-то непонятное свечение, и я понял: пора! Взвившись из положения лёжа, словно взведённая пружина, на лету всей своей массой впечатался в ничего не подозревавшего колдуна и отбросил как можно дальше от потенциальной опасности, закрывая своим телом и прижимая к холодным камням пола. Он яростно боролся, пытаясь скинуть мою не очень громоздкую тушку, но… не успел. Рвануло так, что нас вместе с ним чуть по камням не размазало. Мда-а, про щиты-то я и забыл…

Это было моей последней связной мыслью: через мгновение на затылок обрушилось что-то тяжёлое, голова взорвалась слепящей болью, и я провалился в беспамятство.

Каким уж макаром Ворон тащил меня до гостиной, вспоминалось смутно. Пришёл в себя только от полоснувшей словно калёным железом боли в затылке и инстинктивно попытался вырваться. Где там! Разве из этих рук вырвешься? Да и не хотелось… Совсем не хотелось… Его захват постепенно переходил в объятия, а у меня не было ни малейшего желания сопротивляться. Нас влекло друг к другу так, словно от этого притяжения зависела наша жизнь. Ещё немного и…

Соплохвоста ему в зад!!! И какого гоблина Хорёк-старший вваливается сюда, как к себе домой?!

– Северус! Мне срочно нужно найти Поттера! Что у тебя с ним за дела? Мерлин преблагий!!!

Ну, к Мерлину я отношения не имею, но кто-то, кажется, нашёл… неприятности на свою задницу!

– Какого Мордреда здесь творится???!!! Это же Поттер!!!

Нет, Папа Римский!!! Чего так удивляться-то?! Ого! А что это у нас лорд Малфой растерял всю свою холодность, а? Но видеозапись, на которой звучал голос Герми, расставила всё по своим местам. Молодец подруга! Эк она Хорька упаковала! Наша с Роном школа! Жена аврора, особенно в разозлённом состоянии – это оружие массового поражения. Вот и тот самый «рычаг», с помощью которого я могу давить на Ворона, требуя приготовления зелья, так необходимого другу. Попались, господа Пожиратели! Паровым катком работать и в блин раскатывать я тоже умею, и не надо так сверкать глазами. После вашего покойного Лорда у меня на игру в гляделки иммунитет. И демонстративно раздевать меня глазами, лорд Люциус, тоже не надо, я и так раздетый. А стыда у меня нет, вы правы! И брови так поднимать не стоит, вам до вашего друга далеко. Торговаться с Малфоем было легко и приятно, а вот напряжённого задумчивого взгляда выпавшего из разговора Ворона я старался избегать. Он меня нервировал. Было в нём что-то, от чего мой деловой настрой летел к Мордреду.

В том, что они согласятся на мои условия после операции, провёрнутой Герми, я не сомневался. Невольное уважение, появившееся на лице слизеринцев, меня, признаться, порадовало, не такие уж они непрошибаемые сволочи, как нам казалось когда-то. Просто у них другая психология: на чужую жизнь они плевать хотели, за своих же глотку порвать кому угодно готовы, вот только стать для них «своим» было очень непросто.

Соглашение не заняло много времени. Мы с Герми возвращали Хорька в лоно белобрысого семейства, а Ворон должен был сегодня же приготовить и отдать мне необходимое зелье. Известие о том, что необходимое Рону лекарство существовало все эти годы, едва не заставило меня сорваться, но Северус, видимо, поняв моё состояние, спокойно пояснил:

– А кто бы это мог сделать? Я официально мёртв, а лорд Малфой – не член гильдии. Да одна попытка провернуть подобное поставила бы под сомнение моё пребывание в загробном мире.

Логично, ничего не скажешь. Эх, если б я только знал, что Снейп жив… И что тогда? Ладно, если бы, да кабы – сослагательное наклонение, а история, к сожалению, его не терпит. Мы довольно быстро пришли к соглашению, закрепив его Непреложным обетом. И чем дольше обсуждали детали, тем спокойней выглядел Малфой. Мне не один раз пришлось ловить на своей персоне его заинтересованные взгляды. Вначале я подумал, что лорд сменил тактику и теперь просто давит на психику, но потом понял, ему просто не приходилось видеть раньше такого меня. Да, Люциус, Джокер-Поттер такой единственный и неповторимый. А вы ожидали, что я начну качать права и требовать в дополнение ко всем условиям освобождение от ошейника? Не дождётесь! Идиотов здесь нет. Вы всё равно не откажетесь от дополнительной гарантии моей работоспособности, а я не хочу зазря сотрясать воздух и выставлять себя наивным гриффиндорским дурнем.

Гермиона вместе с пленником появились аккурат в 24.00. Моя подруга умела «держать марку» как никто другой. Я уже не первый раз ловил себя на мысли, что, несмотря на свою порой подчёркнуто маггловскую внешность, Герми одним своим видом способна отодвинуть на второй план сотню чистокровных в N-ном поколении куриц. Вот и сейчас на ней была простая шёлковая водолазка стального цвета, облегающие стройные ноги тёмно-синие джинсы, заправленные в сапоги-ботфорты и кожаный приталенный длинный плащ с высокими разрезами и отворотами. Всё это без единого украшения. А выглядела она в этом, как королева амазонок. Даже Люциус впечатлился… Я видел.

Мио ловко избавила нашего заложника от блокиратора, предусмотрительно не поворачиваясь к слизеринцам спиной, поместив Драко между собой и потенциальными мстителями.

О как! А Хорёк-то что-то обезьяньего восторга от освобождения не испытывает. Да и физиономия его, видимо, давно утратила паническое выражение, которым мы могли любоваться на видеозаписи. Кстати, посмотреть было на что. Дракусе время, в течение которого мы не виделись, явно пошло на пользу. В высоком, спортивном парне, уверенно взиравшем на мир серыми глазами, с трудом можно было узнать того тощего загнанного в угол истерика, каким он мне запомнился в Последней Битве. Красивый, шельмец, нечего сказать. Только не в моём вкусе. А вот на пару с Герми они смотрелись просто сногсшибательно. Оба высокие, стройные, изящные, одетые в подчёркивающую стремительность движений одежду тёмных тонов, красивые и… смертельно опасные. Нам с Роном так не выглядеть никогда.