До доктора недавно дошли слухи, что ракьят сумели захватить аванпост, который назывался „Доки Валсы“, видимо, там и правда в мирное время размещались доки. Джейс побаивалась идти в то место. Ракьят… Для нее ракьят в последний раз оказались хуже Вааса. Она теперь это не побоялась признать. В тот раз хуже. Правда, отрубленный мизинец, как вечное напоминание о своей жестокости, он оставил, перечеркнув сразу же тот факт, что своим появлением случайно спас от ракьят. И Джейс не могла понять, чего он, в конце концов, от нее добивается, если даже в предпоследний раз, как она и подозревала, видел ее в саже вопреки всем остальным, точно у него глаза с рентгеновским зрением…

Кровавый след, проклятье… Лишь бы оно не задело ее друзей. Да и все проклятья острова распространялись только на его территории. А вчетвером у них появлялся шанс выжить, да еще катер Герк спрятал, хотя вряд ли на этом транспорте можно было пересечь океан, но хотя бы выйти из зоны глушения сигналов бедствия. Как оказалось, у Хойта на южном острове стояла огромная спутниковая тарелка, охраняемая наемниками. Еще Хойт владел огромными запасами топлива. Где-то там, на этом загадочном южном острове.

А на северном оставалась свалка ржавых машин, ржавых судеб, вдоль которых, спотыкаясь и хромая, шли, не разбирая дороги, позабыв печали и тревоги, ломая руки и ноги, чужие и свои, как коротая дни вечного лета без небес над головой, где вместо облаков — одна пустота, и космоса черная дыра, бездна одна. Караулит без дна, безумьем полна, вторя реальности из себя, реальность безумия без бытия. И все по горизонтали, в хаосе лиан, без пения бамбука. Кто разорвет плен языческого временного круга повторений и жертвоприношений, предубеждений? И люди везде одинаковы. И враг есть враг, а семья есть семья. И друг есть друг. Вот только являлись ли для нее друзьями ракьят?

Группы пиратов могли караулить где угодно, так что Джейс шла по краю дороги, готовая в случае чего нырнуть в джунгли; рука нервно приросла к пистолету. Боль от ран ощущалась как нечто отдельное, ноги не подкашивались, а остальное можно стерпеть. Уже много стерпела.

Она направлялась в доки, надеясь, что там найдется какой-нибудь транспорт. Путь туда можно было бы срезать по воде, минуя изрезанную береговую линию, но лодку испортила проклятая рептилия. Вечно они все портили, эти хтонические твари — крокодилы, вараны, Ваас… А умели ли что создать… А она разве создавала?

Одно девушка осознала ясно: на острове все пришло в движение, словно люди поверили в победу, в надежду на изменение. И сумели перейти в наступление. А еще не так много времени назад Дени сетовал, что у них остался последний рубеж — деревня. Дени… Дени… Зачем он только подчинялся Цитре? Он любил ее, это Джейс поняла по одному его взгляду на жрицу, он растворил свою личность в ее власти, считая, что все его верные решения — продолжение ее духовной связи с верхним миром.

Но не все ли равно, кто вел этот измученный народ, если он наконец переходил в наступление. Если наконец зверь начинал беспокойно шевелиться в своей берлоге. Однако его пробуждение могло принести еще много крови. Если раньше Ваас убивал для развлечения и устрашения, то теперь, скорее всего, уничтожал много людей, чтобы местные боялись поддерживать ракьят, еще больше боялись эти трусливые потомки гордых колонистов. Хотя, казалось бы, куда дальше…

Но не всем дано умение стрелять. Джейс это понимала. Вот Лиза, к примеру, вообще недолюбливала старшую сестру своего парня за странное сходство с мужчинами в привычках и облике, хотя Джейс специально не создавала такой образ. Лиза порой говорила, как Цитра: не женское дело держать винтовку. С той только разницей, что Лиза не предполагала, что стрельба равна кровопролитию. Лиза вообще всегда умела осуждать, иногда торопясь с выводами, иногда обоснованно. Зато именно она не позволяла Оливеру спаивать Райли. Да и вообще, как могла помогала своему будущему мужу, как она надеялась. Но с бизнесом у них обоих ничего не вышло. Сбережений у Лизы не было, она только недавно получила высшее образование, так что и работу не могла толком найти около года. Строгая хорошая девочка — так ее видела Джейс, за это и любила, поэтому и переживала, зачем Лиза отправилась в это путешествие.

Конечно, из-за отца-алкоголика девушка многого натерпелась и к жизненным трудностям относительно привыкла. Но никакие трудности не могли сравниться с длительным пребыванием в клетке в лагере пиратов. И Джейс ужасалась, выныривая из воспоминаний к настоящему: это уже какая-то другая Лиза. Как и другая Дейзи. Может, даже Герк когда-то был совсем иным. Только Райли и Оливер не изменились, не успели. А здесь не изменишься — не выживешь…

Райли… Старшая сестра осознала, что уже научилась вспоминать о нем, не ощущая влаги в глазах. Уже слишком много времени прошло, по островным меркам, где каждый день — вечность, уже много, где каждый час — потомок сотен ожиданий и наслоенье впечатлений. А пока только трава колыхалась у обочины, и пираты не смели встречаться на пути возле освобожденного аванпоста. Вскоре показались эти самые доки некого Валсы.

Трое молодых воинов ракьят стреляли по мишени на аванпост, возле забора. Четвертый, старший наставник, их обучал, говоря, когда лучше целиться.

При появлении незнакомки они делали вид, будто не замечают ее, по крайней мере, наставник, молодые парни слишком сосредоточились на том, чтобы попасть в центр самодельной мишени или близко к нему.

Джейс неуверенно подошла к ним, с опаской держа наготове оружие. Она знала, что пираты — всегда враги, а остальные… Местные вообще не пойми кому помогали, как приходилось, а ракьят… После того случая она их ненавидела.