Посему я, Эрнани Одиннадцатый Ракан, перед лицом Создателя и близкой смерти по доброй воле отрекаюсь от талигойской короны за себя, принца Эркюля и его потомство. Я назначаю герцога Алва местоблюстителем трона и вручаю ему свою корону с тем, чтобы он отдал ее Франциску Оллару. Если же Рамиро сочтет, что означенный Франциск не принес Талигойе мира и процветания, я повелеваю Рамиро кэналлийскому свергнуть его и принять корону самому. В знак права Рамиро моим именем сместить недостойного правителя я завещаю ему меч Раканов и повелеваю и молю не вкладывать его в ножны, пока моей земле грозит опасность. Если же герцог Алва погибнет, обязанности местоблюстителя перейдут к герцогу Эпинэ.

Я давно и тяжело болен, моя жизнь лишь отягчит смену династий, но мой дух слаб, и я не могу убить себя сталью, а принять смерть от яда недостойно мужчины и короля. Я прошу герцога Эпинэ о последней услуге, кою друг и верный вассал может оказать умирающему сюзерену. В моей исповеди, которую я вручу герцогу Эпинэ для передачи епископу Кабитэлскому Ариану, я каюсь в грехе самоубийства и принимаю его тяжесть на свою душу.

Я прошу герцога Эпинэ, герцога Алва и Преосвященного Ариана держать подлинные обстоятельства моей смерти в тайне,дабы не легли они тяжким грузом на плечи принца Эркюля, королевы Бланш и всех, кто любил меня.

Герцог Придд силой и хитростью принудил своего короля вручить ему регентство, что является величайшим преступлением против короны и Создателя и карается смертью. Я завещаю герцогу Алва или же герцогу Эпинэ покарать преступника, но оградить от позора его семейство.

Во всем же остальном полагаюсь на честь, силу и разум моих душеприказчиков.

Создатель, храни Талигойю и ее нового короля.

Эрнани Ракан.

2 день Осеннего Ветра 399 года первого круга Молний”.

Луп-луп глазами на завещание. Луп-луп. Луп-луп. Это что же получается, Придда убили за дело, а Святой Алан оказался неосведомленным или просто ушибленным на голову? Ах, да. Эрнани убили по его желанию. В лучшем случае тут Алан – просто жертва обстоятельств, в худшем… Стоп! Получается, что Рокэ не король по праву? Но нет, ерунда, ведь если Рамиро был родственником Эрнани, то происходит совсем из другой ветви рода Ракан… Вздохнув, я положил завещание на стол и потянулся к другому.

“Я, Франциск Оллар, милостью и волей святого Адриана король Талига, объявляю свою последнюю волю.

Я полон любви к своему единственному сыну Октавию, но сердце короля принадлежит его стране. Октавий вырос достойным и добрым человеком, но он не способен принять на себя бремя власти. Я, как глава церкви и как король, называю имя своего наследника.

Это герцог Рамиро Алва-младший, сын моей возлюбленной супруги Октавии и моего незабвенного друга Рамиро Алва, отдавшего жизнь за короля и Талиг.

Я не сомневаюсь в любви Рамиро к своему единоутробному брату и с легкостью доверяю ему заботу об Октавии и его потомстве.

Подписано Франциск.

Восьмой день месяца Сапфира 21 года круга Скал”.

Ыть… Вот и шаги слышны в коридоре. Надо быстро спрятать эти два завещания и соврать, что шкатулка была пустая, а то ждут Рокэ Алву крупные неприятности. Схватив оба листка, я запихнул их за пазуху, потому что больше было некуда. Да и я слишком встревожился, чтобы оглядываться по сторонам.

– Привет, Дикон, – в комнату бодрой поступью вошел Альдо, – что ты тут делаешь?

– Да вот, – брякнул я, – сижу. На вас гляжу.

– Хм, – он прошел к столу, посмотрел на мою записку.

Прочитал. А затем случилось нечто странное и оттого пугающее – Величество снял с себя золотую цепь с опалами и надел мне на шею. Боже, что происходит в этом мире?! Один пихает в руки кольцо, второй вот цепь… Как все-таки хорошо, что я на стороне Лучших Людей и Алвы – у тех вроде странностей поменьше.

– Это орден Найери. Я собирался объявить о его учреждении в день коронации, но ты меня поторопил, – сообщил Альдо. – Это орден для тех, кому жизнь сюзерена дороже собственной. Но чтобы больше без геройства, понял?! Доказывать его будут дворцовые шаркуны, хоть какой-то толк… Так, бери перо и будем сочинять устав, – мужчина ненадолго задумался. – “Мы, Альдо Ракан, сегодня, в двенадцатый день месяца Осенних Молний”… Постой, покажись, как ты выглядишь!

Я молча встал, а он посмотрел на меня одобрительно и кинул быстрый взгляд на пустую шкатулку. Черт, а я не подумал, что это будет выглядеть подозрительно. Главное – не убирать с лица выражение восторженного дебилизма и все пойдет по плану.

– Странно, – нахмурился Альдо, – а что же здесь лежало, если мастерам понадобилось вставлять отравленную иглу?

– Не знаю, – я сделал честнейшее выражение лица. – Сам удивился.

– Ричард, ты ничего не хочешь мне сказать? – блондин внимательно посмотрел на меня, а потом на камин.

– Нет.

– Ричард, давай не станем лгать друг другу, ведь ты клялся мне в верности! Кто еще, кроме тебя, мог спрятать содержимое шкатулки? Если ты боишься, что я упаду в обморок от его вида, то успокойся – я еще и не то видел. Ну же, – блондин протянул руку. – Отдай мне то, что ты пытаешься спрятать.