– Ха! – грохнул гость. – Унар Окделл, почему вы не приветствуете своего капитана?

– Потому что я уже давно не ваш унар, – ответил я, поразмыслив. – Кто вас нанял? – мало ли, чем Придд не шутит.

– Ха! Я служу Ей. Запомни это, унар Окделл. Ей, и никому иному.

Ей? Кому? На ум настойчиво шла меркантильная старушка из сказки про Золотую Рыбку, но что-то Арамона не в той весовой категории, чтобы Рыбкой называться. Я молча и ошарашенно наблюдал за тем, как он шагает к камину. Странно-вязкие шаги у него… И сам он странный. Раньше от него шел запах вина и острой еды, а теперь – запах лилий и гниения.

– Ты точно Арамона?

– Ты мой унар, – сообщил мне, типа по страшному секрету мертвый капитан, протягивая свою лапищу к моему плечу. Я инстинктивно отдернулся. – Но я больше не отвечаю, ты мне не нужен и ей тоже. Она тебя не ждет. У тебя есть свой хозяин. Она говорит, между вами кровь и клятва. Твоя клятва и твоя кровь...

– Ракан? – мой голос дрогнул. Я говорил вовсе не об Альдо. – Я понял. А теперь уходи, я устал от тебе подобных гостей. Пусть четыре скалы защитят…

– Ты угадал. Скалы не простят клятвопреступника. Ха! Я сказал, ты слышал. Но ты был дурным унаром. Ты не понял.

– Запомню! “Создателю всего сущего, именем твоим и во имя твое...” – на ум пришло нечто эсператисткое, вдолбленное в голову Мирабеллой.

Ничего определенного не ответив, Арнольд Арамона поперся к окнам. Тени у него не было – это выходец. Как и некрасивая девочка в Октавианскую ночь… Я прикусил губу и сжал кулаки, пытаясь сосредоточиться. Откуда здесь болото, что чавкает под ногами капитана? От сладкого запаха лилий, что усиливался, становясь невыносимым, меня начинало тошнить. Пойду-ка я отсюда! С громким топотом помчался прочь из комнаты. Уже даже выспаться не хотелось, но только бы уйти подальше от всей этой гадости! Не собираюсь я играть во все эти дурацкие магические игры. И, едва я подумал над этим, сбегая вниз по лестнице, как под ногами проломилась подгнившая доска. Поскользнулся и полетел вниз по заросшим зеленой гадостью ступеням.

====== Глава 51. Как наблюдать за беспределом ======

Когда я немного оправился от ночного нашествия мертвецов, то написал Альдо о своем нежелании присутствовать на окаянном осквернении могил. А как еще назвать то, что он замыслил? Черная археология, что ль? Робер не отговаривает этого болтуна, боясь, что это может навести его на определенные подозрения. Эх, так и придется ехать на потеху, устроенную этим уродом для самоуспокоения… К тому же он мне прислал записку, где настойчиво рекомендовал присутствовать в Старом парке. Понемногу я начинал ненавидеть этого человека – за беспардонность.

Если судить по его мнению, то узурпатору и блуднице не место в святом храме. Так же он предлагал забыть их имена, вопия при этом, что есть лишь одна святая Октавия – какая-то там агарская отшельница. Нет, ну древность древностью, но нахрена разорять могилы четырехсотлетней давности? Что за маразм?

Размышляя таким образом и мысленно возмущаясь, я доехал до Фабиановой площади и придержал Сону. Храм Святого Фабиана тоже собирались перестроить и освятить именем святого Алана. Мало того – туда перетащат прах Эгмонта, Алана и Эктора. Совсем уж Величеству нечего делать. Вздохнув, я свернул на Октавианскую улицу. Эндрю Нокс молча ехал за мной, и это молчание угнетало. Мне уже начинало казаться, что всякий желает вонзить кинжал в спину или в бок.

– Капитан Нокс.

– Да, монсеньор?

Я помедлил с ответом, размышляя о ситуации, случившейся той страшной ночью и о том, можно ли его расспросить о доме. Наверное, нет. Не поймет. Однако, никаких объяснений и оправданий увиденному нет – я не был сильно пьян и не метался в бреду.

– Ждите у Родниковых ворот.

Снег был мокрым и мел в лицо, я иногда поднимал руку, чтобы вытереть лицо. На душе было тяжело и пусто, а еще предстояло радостно скалиться перед Альдо. Колокол пробил половину третьего. И я увидел конных гимнетов. Их кони были чем-то недовольны. С некоторым страхом глядя на серые тополя, я вспоминал свой сон. Джеймс, Удо и Дуглас были совсем близко. А где Валентин?

– Добрый день, господа, – поприветствовал я их, – кажется, зима все-таки пришла.

– Здравствуй, – кивнул Удо. – По сравнению с Надором это смех, а не зима.

– Да, – вспомнив надорские морозы, я не мог не согласиться. – У нас снег тает поздней весной.

– Ваш кузен доберется до Надора к Зимнему Излому или встретит Новый год в дороге? – решил поинтересоваться какой-то барон. Фамилию, конечно, я не помнил.

– Если не случится задержек, – кивнул я. – Но вот снег валит некстати

– После леса святой Мартины, – помрачнел Удо, – я предпочитаю солнце.

– А я предпочитаю воевать с живыми, а не с мертвыми, – поделился с нами Дуглас .

– Тебе жаль узурпатора? – уточнил Рокслей.

– Я не одобряю месть тем, кто не может ответить. К тому же в старых могилах может гнездиться зараза.

В чем-то он прав? Может стоит поговорить потом с ними наедине? Да нет, зачем? Уже план по освобождению пленников Багерлее в действии, так что можно лишний раз не палиться. О, а вот и Валентин на сером мориске приближается.