Под восхищенные взгляды и вздохи Изабелла медленно спустилась с парадной лестницы, отметив, что все три советника Георга III уже находились в отдаленном углу зала с несколькими представителями местного населения. Возможно, они уже начали выполнять свою миссию и нашли губернатора, а, значит, Изабелле тоже следовало присоединиться к переговорам... Но ее голова была занята другим.

“Это напоминает дом”, – подумала принцесса и вздохнула, вспомнив дворец в Англии. Она невольно начала сравнивать день своего рождения и устроенный сегодня в честь ее приезда обед. Здесь все было так же празднично, так же светло и размашисто. Но принцесса чувствовала, что здесь жили совершенно другие люди. В Англии от придворных веяло гнетущей торжественностью и европейским пафосом. Здесь же атмосфера была намного легче и уютнее. Население Эль Пуэбло явно не любило темные цвета. Их одежда отличалась яркими оттенками и упрощенными покроями. Это, наверное, было следствием чрезвычайно теплого климата, сделала вывод принцесса. Однако, приглядевшись внимательнее, поняла, что и лица людей были под стать своей стране и погоде – солнечные, улыбающиеся, с горящими жизнью глазами. Она не могла не улыбнуться в ответ.

– Она прелестна… – слышалось со всех сторон.

Через необъятные высокие окна струился яркий солнечный свет, отражаясь от золоченых зеркал десятками юрких зайчиков. Столы пестрили зеленью, удивительными морепродуктами и экзотическими плодами.

– Добрый день, Ваше Величество! – внезапно раздался голос Монтесеро, как и вчера появившегося из-за спины и молниеносно схватившего руку Изабеллы для признательного поцелуя.

Девушка, смягченная приятными впечатлениями, достойно выдержала испытание и, снисходительно улыбнувшись, проследовала к своему месту у стола.

– Я попросил всех, кто имеет возможность, говорить по-французски, – с жутким акцентом и нещадно коверкая слова, доложил капитан.

Принцесса слегка наклонила голову:

– Я вам очень признательна.

Командующий гарнизоном испарился.

Откуда-то зазвучала испанская музыка и девушка увидела пару танцоров. Она очень много слышала об испанских танцах, но никогда не видела. Конечно, она почти не могла есть, наблюдая за чудом, на которое мечтала посмотреть последние несколько лет.

– Почему Вы не обедаете?

Монтесеро! Это снова был он. Изабелла глубоко вдохнула.

– Мне нравится, как танцуют эти молодые люди.

– Могу ли я обслужить Вас? – не успокаивался капитан.

– Нет, нет, что Вы! – захлопала ресницами принцесса. – Как я могу утруждать Вас такими мелочами!

– Как Вы могли подумать, что это доставит мне неудобства?

– Мне поможет Керолайн, – мило улыбалась Изабелла, тем временем яростно пиная свою несчастную подругу под столом, тщетно пытавшейся понять, чего хочет от нее принцесса. – Керолайн, передай мне, пожалуйста, вон тот салат, – с наисладчайшей улыбкой на устах попросила Изабелла.

– Почему бы тебе не попросить об этом джентльмена? – поинтересовалась фрейлина, но тут же получила еще один яростный пинок в ногу. – Ах, салат! – расцвела Керолайн. – Сейчас, сейчас. Вон тот, с крабами?

Монтесеро на секунду замер от неожиданности, однако та же милая улыбка, которая играла на губах Изабеллы и Керолайн, не исчезла с его лица.

– Если только я понадоблюсь, немедленно дайте мне знать – и я предстану перед Вашим неотразимым ликом, дабы услаждать Ваш взор и слух своим недостойным присутствием, – продекламировал Монтесеро явно не один день зубримую фразу и, едва касаясь земли, исчез на другом конце стола.

Скептически посмотрев ему вслед, подруги попытались приступить к трапезе.

– Ну, и долго же до тебя доходит! – буркнула Изабелла, вгрызаясь в крабовую лапку.

– Могла бы подмигнуть.

Принцесса ничего не ответила.

Прошло пять минут упоенного пиршества.

– Ah, mon che’re! (3) – воскликнул кто-то за спиной Изабеллы и Керолайн.

Принцесса подпрыгнула в кресле.

– Вы что-то хотели? – тут же натянула она свою неотразимую улыбку.

– Я просто хотел предложить Вам чудный сорт мексиканского бренди, – произнес Монтесеро.

– Извините, я не пью крепкие напитки, – не меняя выражения лица, доложила принцесса.

– О, простите. Я должен был догадаться, – воздел руки к небу неугомонный капитан. – Тысяча извинений!

– Да, нет, что Вы...

– Если только я Вам буду нужен…

– Конечно, я Вас непременно позову.

– Thank you! (4) – коряво произнес Монтесеро, по всей видимости, только что добытую от какого-то неосторожного представителя английского двора шаблонную благодарность.

– You are welcome, (5) – не осталась в долгу Изабелла.

Капитан отошел в сторону, а принцесса вновь попыталась вернуться к обеду.

– Какой милый мужчина! – давилась тем временем Керолайн.

– Милее днем с огнем не сыщешь, – процедила принцесса.

– Мне кажется, он взял тебя на заметку.

– Лучше бы меня взял на заметку какой-нибудь грязный, оборванный и голодный абориген.

– Считай встречу состоявшейся, – сгладила ситуацию Керолайн, и подруги с облегчением рассмеялись.

Девушки не заметили, как прошло почти пять часов. К ним то и дело, сменяя друг друга, подсаживались новые люди, интересуясь жизнью в Англии, новостями из Европы, здоровьем британского монарха, долгим путешествием принцессы, модой, книгами, светскими увеселениями и тысячами других мелочей, на которые подруги едва успевали отвечать. Изабелла пообщалась с таким большим количеством людей и ответила им на столько вопросов, что уже была не в состоянии запоминать имена своих собеседников. Никаких политических переговоров пока не велось, так как губернатор должен был появиться только вечером, о чем советники сообщили принцессе в первые же минуты ее появления в зале. Поэтому девушка была полностью предоставлена бесконечным расспросам доброжелательной калифорнийской публики. При этом принцесса заметила, что новость о ее назначении возможным преемником Георга III здесь не обсуждалась. А это могло означать лишь одно – ее родственники перед отъездом успели дать строгий наказ всему английскому двору вычеркнуть из памяти все, что произошло во время празднования ее дня рождения. Следовательно, все выводы Изабеллы относительно собственной судьбы и судьбы Великобритании, которые она сделала за время пребывания в резиденции своей матери, оказались верны.