Василий изумился:

— По вопросу нефтеобразования?

— По вопросу образования своего мнения, — сердито сказала Лидия. — Ленин сказал: «Кто верит на слово, тот безнадежный идиот…»

Василии вздрогнул:

— Вы не считаете меня идиотом?

— Конечно, нет.

— Вы действительно советуете проверить мнение Викентия Александровича?

— Я-то верю ему. Викентий Александрович авторитет. Но я ведь не утверждаю, что под Байкалом лежит кембрийская нефть и что ее можно найти через Якутию. Не я же собираюсь истратить еще три года на поиски.

— А не все ли мне равно, что это пиробитум? — сказал он. — Пусть это пиробитум, а в других пластах я найду жидкую нефть.

— Опять! Опять ребенок хочет и, главное, верит, что ему дадут новые игрушки просто потому, что дитя стремится к ним! Запомните: вы будете правы до самой смерти, но денег вам больше не дадут на кембрий после заключения Викентия Александровича… Ладно, оставим эту тему, я рассердилась. Василий Игнатьевич, расскажите, что вы видели, где вы успели побывать?

Он подумал и сказал:

— В Минералогическом музее.

— Что вы видели в театрах? — пояснила она, смеясь.

— Я был в Большом театре, — сказал он скромно и гордо.

— О! А я никогда не могу поймать билет в Большой. Балет или оперу?

— Оперу, — сказал он, не уверенный, что понял ее вопрос.

— Какую?

— Оркестр здорово изображал бурю.

— Скажите название оперы или хотя бы содержание.

— Это было два года назад…

— Ах, вот что!.. И с тех пор вы нигде не были?

— В кино я был.

— Сколько раз?

— Несколько раз, — соврал.

Она поколебалась секунду.

— Вы можете достать билет для меня? В Художественный.

— Могу.

— Нет, это будет нехорошо: чтобы вы доставали билеты для меня, когда сами не ходите…

— Я бы пошел! — сказал он горячо.

— Да? — сказала она простодушным голоском. — Тогда покупайте два билета.

Лидия осталась одна и, улыбаясь, вспомнила давний разговор с Бернардом по возвращении в Москву.

Небель долго рассуждал о приключении в Усть-Илге, о выходке Зырянова, как он это называл… Он, разумеется, желал и сам устроить Лидию подальше от молотилки. Он считал необходимым разъяснить это. Но он устроил бы Лидию тактично и дипломатично, так что и все поддержали бы его предложение.

— И оценили бы вашу тонкость, — вставила Лидия.

Бернард дипломатично сделал вид, что не обиделся.

— Но ведь я отказалась устроиться, — сказала она, — а девочки очень благородно поняли нетактичный приказ и без всякой дипломатии поддержали.

— Это было великолепно! — сказал он. — Но вам не пришлось бы отказываться, если бы я провел единодушное избрание вас хозяйкой.

— А я бы отказалась! — повторила она, смеясь.

Небель умеренно развел кисти рук.

— Я не намерен заставлять вас даже ради вашего блага.

«А Зырянов намерен», — подумала она и возмутилась.

«Как прав папа», — подумала и сказала:

— А мне всегда хочется заставить человека для его блага.

— Насилие с такой целью от вашей руки я готов принимать ежедневно, всю жизнь, с наслаждением.

— Но выслушивать галантности такого рода ежедневно, всю жизнь — нет, нет, ни одной даже минуты больше! — сказала она и оставила Бернарда Егоровича в библиотеке рассерженного и недоумевающего, как всегда после их разговоров.

Сейчас она вспомнила тот разговор в библиотеке института и вдруг поняла, только сейчас, какую жертву принес для нее Зырянов в Усть-Илге. Он работал за нее без отдыха — это совсем не важно, подумала она. Но он пошел на ссору с ней. Он не искал заслуги в ее глазах, не пошличал перед ней и не подличал против коллектива: он не хотел «устроить» ее, он предпочел принять на себя всеобщее осуждение, — и ведь это был единственный способ заставить ее «в тепле томитися».

Тирания заботливости не лучше любого другого гнета, говорит отец.

Нет, все-таки Зырянов — первобытный человек. Жутко было бы полюбить его!

«Что же она, смеется надо мной все время? Или хочет, чтобы я пошел с нею в театр?» Василий не мог разгадать эту загадку, а все же ему стало весело, и он даже подумал, что Лидия права: второй экспедиции на кембрий не дадут.

Он стал думать о деньгах. Иван Андреевич не даст денег. Но он разрешит ему самостоятельную практику на Лене. А денег все-таки не даст. Не даст. Значит… значит…