— Ох ничего себе! Мне что-то расхотелось садиться рядом с этой штукой! — сразу запаниковала Флёр.

— Да? Ну смотри, ошейник-то останется, — предупредил её медведь, и лисица, сглотнув ком в горле, подошла и села на стул рядом с наковальней.

— Осторожнее, — предупредил её Энзо и начал примеривать ошейник под удар, закручивая его в массивные стальные тиски.

— Слушайте, а это не опасно? — всё ещё беспокоилась Флёр.

— Работа в кузнице — небезопасна в принципе, лисичка. Так что постарайся расслабиться и не думать о плохом.

— Куда рассчитан удар? — вдруг спросил медведь у Фарра, который сновал где-то поблизости.

— На конец лезвия, разумеется, — ответил гиен и при помощи специальной лебёдки приподнял молот над наковальней. Лезвие полностью вошло в него и разрубило бы пополам, если бы не малая длина.

— Вот это да… Если этой штукой наковальню как свежий хлеб порезали, то ошейник с трёх ударов разломает, — предположил Арен, но Флёр шикнула на него:

— Не зарекайся! Ты не знаешь, на что он способен.

— Всё будет в порядке, Флёр. Если что, моя флейта при мне, и я тебе обещаю, что, если понадобится, я вытащу тебя даже с того света.

— Арен? — вдруг обратилась к нему лисица, чуточку повернувшись в ошейнике, который уже был полностью закреплён.

— Да?

— Не покидай меня, хорошо? Ты и Ренар — важнее всех для меня, больше никто.

Мы подошли с двух сторон и взяли её лапы.

— Ты тоже для нас очень важна, Флёр, — ответил ей Арен.

— Я должна извиниться перед вами. Особенно перед тобой, Ренар… — она чуть склонила голову, насколько позволял ошейник. — Ты от меня больше всех натерпелся…

— Да что там… Всё уже давно прощено, Флёр. И я рад, что мы стали друзьями.

— Спасибо, вам, мальчики.

— Эй, вы двое! Давайте, лисы! По местам! — скомандовал Медведь, и гиен с человеком стали поднимать молот над наковальней. Мы бросились к топке, неистово закидывая её углём, а Флёр молча зажмурилась, сжалась и вцепилась в подлокотники.

С каждой секундой гигантская железная кувалда поднималась до своей стартовой точки. Давление в баке мы с Ареном подняли на запредельное значение и в конце концов перестали. Подбежав к Флёр, мы снова взяли её за лапы, и она вцепилась в мою, будто это был подлокотник.

— Не бросайте меня… — только и проговорила она, как медведь скомандовал:

— Пуск!

Снова скрип, шипение и лезвие с гигантской силой рухнуло на ошейник лисицы. Снова подпрыгнула вся кузница, и мне показалось, что весь королевский замок вместе с ней. Лисица только коротко вскрикнула и впилась когтями в мою лапу.

— Поднимай! — снова последовала команда, и гиен с человеком защёлкали своей лебёдкой.

Мы все устроились так, чтобы можно было разглядеть, что случилось с ошейником. Но всех нас опять ждало разочарование. Лезвие на молоте сильно погнулось и смялось в точке касания ошейника, а сам он отделался лёгкой вмятиной.

— Эй, вы чего притихли? — сразу же спросила Флёр.

— По-моему, он теперь не такой идеальный, как был раньше…

Лисица быстро лапами проверила ошейник и чуть не расплакалась:

— Да что это за проклятие!

— Флёр, не бойся, ещё есть шансы…

— Так, стоп. Флёр, ты говорила что-то про шов.

— Шов?! — хором вскрикнули все находящиеся кузнецы.

Лисица хлопнула себя по лбу:

— Между двух заглавных рун!

Я посмотрел на Арена, будто спрашивая разрешения, а Энзо поспешно раскрутил все тиски. Флёр тут же поискала пальцами две заглавные руны.

— Вот. Вот две руны.

Лисица ухватилась за них пальцами, но кузнецы сразу сообразили — расстояние слишком велико.

— Надо определить, где сам шов.

— Позволите? — спросил я у кузнецов и у Флёр. Все согласились.

Я уверенно взял ошейник в лапы.

— Отпусти. Я запомнил места, которые ты обозначила.

Лисица отпустила пальцы, а я провёл по ошейнику ладонью. Флёр была права: он не нагревался и холодил ладонь и я не почувствовал ни единой шероховатости на промежутке, который указала она. Тогда я решил проверить его изнутри, и снова удивился тому, как смогли гиены отшлифовать его ещё и с внутренней стороны. Я закрыл глаза, чтобы зрение не мешало, и отдался осязанию. Вот подушечка пальца скользит по такой гладкой поверхности, но я точно знаю, что что-то должно быть не так. Я проводил пальцами раз за разом, всё медленнее и медленнее, и наконец смог ощутить его. Ещё один пров'oд — и я почувствовал мельчайший бугорок, складку на ошейнике. С внутренней стороны это был провал, а с внешней — выпуклость. Это и был шов. Я, заметив пальцами и глазами это место, положил ошейник так, чтобы его слабое место оказалось точно под ударом.

— Крепи.

Энзо тут же затянул тиски.

— По местам.

Все молча разошлись, снова оставив лисицу одну. Теперь она была гораздо спокойнее, но всё равно вся её поза и закрытые глаза выдавали напряжение и страх. Молот снова начал подниматься, а мы, накидав угля, вернулись к лисице.

— Сейчас точно всё получится. Обещаю.

— Я верю тебе…

— Пускай!

Гигантский молот снова ударил по ошейнику свежим лезвием. Снова небольшое землетрясение и опять защёлкала лебёдка — молот приподняли, чтобы увидеть результат.