– Спасибо, – говорю я, – Где наша сопровождающая – Эффи?

Девушка достает некое устройство, на котором, спустя минуту, мерцает послание, написанное корявым подчерком:

«Мисс Бряк по срочному делу вызвана в приемную Президента. А Мистер Эбернети вызвался ее сопрождающим».

– Она не оставляла каких-либо указаний?

Она вновь берется за тонкий карандаш.

«Только отдых. Она просила передать Вам это».

Девушка протягивает мне книгу. Удивительно, Эффи заставляет меня читать? На обложке изображена смеющаяся девчушка, в руках которой покоится причудливый цветок: набухающие зеленоватые почки, вогнутые, четырехгранные лепестки желтого цвета, торчащие в разные стороны, словно иглы, пестики. Я улыбаюсь – рисунок вызывает только положительные эмоции.

– Что это за цветок?

Девушка виновато улыбается и уже через мгновение в ее руках пляшет тонкий карандаш.

«Рута».

Все меняется в одно мгновение. Я чувствую запах этого благоухающего цветка, и он заставляет почувствовать всю боль зияющей дыры внутри меня. Я возвращаюсь на арену в тот момент, когда понимаю, что потеряла Руту. Он наступил для меня тогда, когда она просит:

«Постарайся победить, Китнисс».

Точно так же, как и Прим когда-то. Именно это делало смерть маленькой обезьянки невосполнимой. Она была, как и Прим, как и беженцы – самой жизнью.

Я благодарю и отпускаю девушку. Поглаживаю гладкую обложку книги, словно боясь открыть её. Мне страшно окунаться в мир подобному миру Руты. Все изменилось, а ее сладкоголосый, девичий образ остается прежним. Я помню тебя, Рута.

С каждой новой шершавой страницей главная героиня меняет свое имя и становится прежней курчавоволосой обезьянкой, с мелодичным голосом и детским, давно небьющимся, сердцем. Я переживаю ее смерть с каждой новой главой, в которой девочка, подобно Руте, жует мяту, взбирается на деревья, греется в руках матери.

Но приходит Страшный День, и её мама покидает этот мир, унося самые желанные и хорошие мгновения жизни маленькой девочки в другой мир. В этот миг Рута взрослеет: не рывками или мелкими перебежками, а резко, всего за несколько часов. Она ставит на ноги брата, когда отец полностью отдается алкогольному забвению.

Маленькая Рута-обезьянка работает на шахтах, прикидываясь худощавым мальчишкой. И когда ее тайна открывается, ее избивают на площади на глазах у всех. Я чувствую, как к губе скатывается слеза – будь я на месте тех трусливых людей, защитила бы маленькое тельце избитой девочки.

Нечестно. Это все так нечестно. Когда умирала Прим или Рута, никто не мог встать на их защиту. Никто не мог занять их место, хотя клянусь, будь у меня возможность, я бы отдала свою жизнь лишь бы проворная обезьянка и вдумчивый утенок остались бы живы.

Когда теперь умрет девочка с янтарно-карими глазами никто и никогда не станет на ее защиту. А все потому, что есть преступление, которого она не совершала. Есть кодекс мести, которому все беспрекословно следуют, забывая о человечности, забывая о сострадании и любви…

– Китнисс.

В дверном проеме стоит ошарашенная Эффи. Я быстрым движением руки вытираю слезы, и будто улыбаясь, приглашаю её войти.

– Я только хотела пригласить тебя к ужину.

К ужину? За окном чернеют сумерки. Я и не заметила, как за чтением пролетел практически весь вечер.

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спрашивает Эффи.

– Да, я просто. Я не слышала, как вы приехали…

– Около часа назад. Пит заперся у себя, – она качает седовласой головой, – После разговора с Президентом он сам не свой.

Могу его понять. Наверняка, злоба и ненависть к Койн плещется в нем ничуть не меньше, чем во мне.

– Мы ждем тебя, – выходя, говорит Бряк.

– Эффи, – окликаю я свою сопровождающую, – Спасибо за книгу, я действительно не встречала ничего лучше этого.

– Книгу? – ее брови взмывают вверх, – Ненавижу книги, по-моему, куда удобнее для чтения использовать технику.

– А новая девушка из персонала: с короткими пепельными волосами – ты знаешь её?

– Китнисс, мне кажется, ты переутомилась. Я не знаю никого, кто бы мог подходить под это описание. Возможно, ты обозналась?

– Несомненно, – вру я, – Я выйду к ужину.

Эффи Бряк одаривает меня слабой улыбкой и скрывается за стеклянной дверью. Как цокот ее каблучков стихает, я, наконец, прихожу в себя. Нет никакой пепельноволосой. Эту книгу передал мне тот, кто хотел связаться со мной. Рута. Несомненно, кто-то хотел показать мне, что не является врагом, а наоборот, готов поддержать.

Я с ужасом унимаю дрожь в руках. Кто-то смог добраться до меня. Кто-то из повстанцев. Они рядом, они готовы постоять за свою правоту, готовы сражаться на стороне Сойки-пересмешницы. Глупая, обезумевшая улыбка соскальзывает с моего лица.