— На тебе лица нет, Грейнджер, — сообщил Фред, стянув шапку.

— Что-то случилось? — прибавил Джордж.

Стараясь не расплакаться, Гермиона рассказала им про письмо Хагрида.

— Вот что, Грейнджер, — заявил Фред после рассказа. — Идёшь сейчас с нами и рассказываешь всё Гарри и Рону. Вам уже давно пора помириться. И даже не возражай. Верно я говорю, Джордж?

— Верно, Фред, — с умным видом кивнул брат-близнец.

Братья проводили Гермиону в башню факультета, где девочка направилась к сидевшим в углу Общей гостиной Гарри и Рону. Мальчишки как по команде подняли головы и уставились на Гермиону: один — с тоской, второй — с гневом.

— Что, уже наябедничала на нас, да? — яростно спросил Рон. — Пришла порадоваться?

— Нет, я… — Гермиона судорожно вздохнула. — Вот. — Она протянула ребятам письмо. — Хагрид проиграл слушание.

В мгновение ока всё изменилось. Рон взволнованно протянул письмо Гарри и воскликнул, глядя на Гермиону уже без былой злости:

— Мы подадим апелляцию! Мы спасём Клювокрыла. И на этот раз ты не будешь этим заниматься в одиночку, да, Гарри?

От облегчения у Гермионы едва не подкосились ноги. Не выдержав, девочка бросилась на шею к другу. Тот неловко похлопал её по спине, пробурчав:

— Да ладно тебе, Гермиона, что уж тут…

— Прости, Рон! — Гермиона расплакалась у него на плече. — Я так виновата из-за Коросты… — Долго сдерживаемая внутри плотина переживаний наконец-то прорвалась слезами.

— Ничего страшного, она в самом деле была старая, и всё такое… — бормотал Рон.

Из дальнего угла Фред и Джордж показали Гермионе большие пальцы, и девочка рассмеялась, отстранившись от Рона.

Кажется, они теперь снова друзья.

========== Глава 7 ==========

Безумные дни — Узник Азкабана — Новые открытия — Конец года

27 марта 1994 года — 30 июня 1994 года.

— Чёртовы флоббер-черви! Как их кормить вообще? Фу, Гарри, от него столько слизи! Давай лучше ты его покормишь…

— Эм-м… Рон, думаю, ты с этой задачей справишься куда лучше.

— Кто у нас тут герой, я, что ли? А ну быстро исполняй свой геройский долг и спасай нас от необходимости кормить это.

Как она смогла прожить столько времени без своих друзей? Уму непостижимо! Любимые мальчишки.

Гермиона не могла сдержать улыбки, наблюдая за препирательствами Гарри и Рона, решавших, чья сейчас очередь кормить флоббер-червя. Девочке тоже не нравилось это волшебное животное, но теперь Хагрид боялся давать ученикам более серьёзных существ, после инцидента с Клювокрылом. Профессор ухода за магическими существами ходил как в воду опущенный, мрачный и подавленный.

Из-за мер безопасности, введённых после второго появления Блэка, ребята не могли навещать Хагрида по вечерам и довольствовались лишь редкими беседами после его уроков. Посмотрев на циферблат наручных часиков, Гермиона отметила, что через пять минут мучительный процесс «Покорми флоббер-червя» должен завершиться, и снова взглянула на друзей, оторвавшись от конспекта. Они негласно разделили обязанности: Гермиона расписывала по пунктам неинтересный процесс во всех его отвратительных подробностях, как его комментировали ребята, а Гарри и Рон осуществляли кормление. По их мнению, это было лучше, нежели конспектировать — у них на фальшивые предсказания для Трелони фантазии не хватало, а тут ею и подавно не пахло.

— Ешь, ешь, ешь! — уговаривал Гарри, с гримасой ужаса на лице пихая комку, который представлял из себя червь, вялый листик салата.

— Давай! — Рон увлечённо тыкал палочкой в толстое кишкообразное существо, заставляя его подползти к зелёному листику. — Это же так вкусно! Буэ! — тут же выдал приятель, отпрянув от коробки. — Он, кажется, сдох!

— Урок закончен, — громогласно объявил Хагрид откуда-то с заднего двора, и ученики, не скрывая своей радости, припустили к замку.

Гарри, Рон и Гермиона же отделились от толпы и направились к Хагриду. Тот как раз вышел с заднего двора — ему, как учителю, надлежало проводить гомонящих учеников до школы в связи со всем происходящим, — и вид у него был жалкий. Подождав, когда третьекурсники Гриффиндора и Слизерина уйдут вперёд, Хагрид глухо пробасил:

— Моя это вина… Моя… Я онемел весь… И они… сидят, таки важны… Косятся… Вот из головы-то всё и вылетело… А тут ещё Люциус Малфой начал… Что он сказал, то они и порешили… Как пить дать убьют Клювика… — Хагрид всхлипнул.

— Не волнуйся ты так! — Рон ободряюще похлопал великана по пояснице — куда он смог дотянуться. — Вот увидишь, всё будет в порядке!

— Да вряд ли это поможет, Рон, — покачал головой лесничий. — С ними так просто не справиться. Так уж я хоть устрою Клювику вольготные денёчки… Последние…

Не договорив, Хагрид махнул рукой и поплёлся к хижине. Друзья переглянулись, не зная, как можно утешить лесничего, и повернулись к крыльцу замка, от которого послышался ехидно-насмешливый голос Драко Малфоя:

— Жалкое подобие учителя. Разнюнился, детина великовозрастная, — презрительно процедил мальчишка с высоты своего величия — в данный момент он возвышался над троицей друзей, стоя на крыльце в окружении неизменной свиты.

Внутри у Гермионы всё взбунтовалось. Она смотрела снизу вверх в бледное вытянутое лицо возомнившего себя пупом земли Малфоя и чувствовала, как руки самопроизвольно сжимаются в кулаки. Что такой, как он, может знать о дружбе, о любви, о преданности? Как смеет он так говорить о Хагриде? Он, по чьей вине Хагрид лишился сначала Норберта, а теперь лишится ещё и Клювокрыла!