Ладимир не таков. Ему попробуй слово поперек скажи, попробуй только заикнуться. Да разве ж я решусь? Иду как миленькая, заговорить не смею. И пусть... Да хоть на край света!

Ох, пропадешь ты, Вёльма. Ох, пропадешь...

– Тебя разве потянешь? Сама не захочешь, с места ведь не сдвинешь.

Я обернулась на него.

– Выходит, сама захотела, - не спрашивал, ответил сам. За меня.

– Знаешь ведь...

– Всегда знал.

И до чего же он изворотливый да нахальный. Каждое слово так говорит будто никого в этом мире важней его нет. Все-то он знает, все-то он может, все-то ему позволено.

И взяла бы я да и высказала ему все это. Еще бы и пару оплеух отвесила, авось лучше поймет. Как же он злил меня, просто мочи нет, как из себя выводил!

Только то раньше было. Теперь уж все милым и родным кажется. Все в нем любо мне.

– Не спросишь, куда идем?

– И так знаю - домой к Велимиру. Только окольными путями.

Тучки на небе разошлись. Луна-девица без стеснения глядела на мирно спящий город и грустно вздыхала о том, что ей в одиночку приходится коротать свой нескончаемый век. Видела она людей, видела нас с Ладимиром. И, наверное, тосковала. А, может, была заодно и только подпевала той музыке, что внутри у меня звучит.

– Стало быть и окольными путями со мной идти готова?

– А что ж? Я с тобой вон половину белардских земель прошла, Ладимир. Разве теперь темного переулка испугаюсь?

Колокола на башнях тяжело сдвинулись с осей и стали гулко перекликаться, возвещая о новом ночном часе. По дощатому настилу дороги процокали конские копыта ночных стражей.

– Все не пойму я тебя, Вёльма, - заговорил Ладимир.
– Вроде ясно все, а понять не могу.

– «То ли дурная, то ли богами одаренная»?
– вспомнила в ответ его же слова.

– И то так. Да только... Не встречал я таких как ты ни разу.

– Так много ли в Подлесье сидючи встретишь?

– В Подлесье немного, а вот в Трайте да других городах.

– И много где же бывал?

– Много, Вёльма, много. И ты побываешь, только срок придет.

Я остановилась, усмехнулась и на него посмотрела.

Глаза-то у Ладимира и впрямь колдовские - в ночи и то горят. Иль мне так мерещится под волшбу девицы-луны? И сам он неземной будто, из миров иных, куда лишь птицы вещие пути знают.

– Разве что с собой возьмешь, как сам соберешься.

– А поедешь?

Ветерок ночной нежно коснулся нас. Прядь волос на ладимиров лоб упала, а я ее рукой осторожно отвела в сторону.

– Ты только скажи теперь - вмиг соберусь.

Колдун улыбнулся. Руки его мне на пояс легли, а сама я привстала на цыпочки и поцеловала его. Первая.

И вот тогда уж мир по-настоящему переменился. Говорят, лунная волшба людей пьянит. Да не правда то. Я и без нее будто опьянела. Вот как оно случается, значит. Крыльев нет, а лететь можешь...

***

В третий день седмицы не бывало на месте Всеслава. Спускался он вниз, на чародейский совет, Ростихом возглавляемый. Застать его я и не думала, а тут вдруг пришла и заклинатель на месте.

– Здрава будь, девица, - улыбнулся по-доброму.
– Сияешь будто серебряный кубок.

– И тебе ясного утра, Всеслав, - ответила.
– Сияю оттого, что радостно мне.

Варвара лишь искоса на меня глянула, ни слова не сказала. Заметила я лишь - вышивает что-то красными нитями.

– Присядь-ка, Вёлька, ко мне, - поманил рукой Всеслав.

Я повиновалась.

Чародей вздохнул, внимательно на меня глянул.

– Тишка сказал, что читать-писать ты научилась. Что к чему у нас уж разобралась. Знать нужно тебе испытание назначить.

Слова так и замерли на языке. Будто обмерла я в тот миг - боязно стало.

– На шестой день нынешней седмицы Ростих велел испытать тебя.

– Да как же так? Всеслав... я ж не умею ничего.

– Умей ты - зачем бы проверять?
– усмехнулся чародей.
– От тебя-то и нужно, чтоб сама поведала, на что способна.

– И что ж будет? Как меня испытывать станут?
– собственный голос дрогнул.

– Силу проверить надобно твою. А как - то лишь в день назначенный узнаешь. Учить тебя не буду, пока не докажешь, что достойна посох мой взять.

Я опустила глаза.

– Если белой бусины не упустишь, моей ученицей станешь. А коли темную возьмешь - к Зорану отправишься.

– Не пойду я к Зорану. Темный жрец он, - выпалила в ответ.

Всеслав улыбнулся.

– Не пойдешь, так не пойдешь. Да не трясись так. Я вон тоже на твоем месте был. Правда, сколько уж минуло, не помню.