Полутёмная галерея, привела их к узкой винтовой лестнице, по которой пришлось

долго подниматься, протискиваясь боком, вытирая спиной пыльную стену. Они оказались в

просторной кольцевой галерее, под самой крышей главной башни. Здесь их нагнала Рашми.

На нильгау были одеты потёртые кожаные сакаши, высокие сапоги и белая льняная

безрукавка, перехваченная в поясе тесьмой. Антилопа крепко стиснула Рохому запястье, но

не сказала ни слова. Выглядела она встревоженной, и как показалось Рохому, даже

напуганной.

– Я вхожу первым.
– Фархад наконец остановился у широких двустворчатых ворот, обитых

железными полосами, - Рашми - будешь подле меня. Рохом - станешь у двери. Молчите, и

не говорите ни слова, пока я не разрешу.

Гепард протянул руки к массивным железным кольцам на воротах. Пальцы его слегка

дрожали. Фархад решительно распахнул ворота.

Небольшой овальный зал был скупо освещён пламенем жарко натопленного камина. В нос

ударил тяжёлый запах незнакомых трав, пригоревшей пыли, меха и мускуса. Ноги утонули в

толстом шерстяном ковре, багровом, с чёрной ратпмарской вязью по краям. Шедшая позади

Рашми легко подтолкнула его в спину и закрыла за собой ворота на засов.

– Долго бродишь, Фархад.

– Виноват, Яс.

У камина, на скамье сидел молодой лев. Крупный, с медной гривой, одетый в чёрные

кожаные сакаши и чёрную кожаную хурку, отороченную серебристым лисьим мехом. На его

коленях покоился боевой топор, на длинной, обмотанной кожаной тесьмой рукояти.

– Кто с тобой?

– Нильгау Рашми, дочь Икрама. Она с юга. Ирбис Рохом, воин деца Карраха, бунак - Голый

Череп. Местный, с хребта Быхар. Больше этой ночью в башне никого не было, Яс.

Пока Яс испытующе пялился на нервно дёргающийся кончик хвоста стоящего перед ним

гепарда, Рохом с любопытством осматривался.

Справа от камина, в полумраке, у стены сидели двое. Матёрый полярный волк,

широкоплечий, лобастый, с тяжёлыми челюстями и недобрым взглядом. Его спутница -

молодая волчица, выглядела более дружелюбной. Она с любопытством посмотрела на

Рохома и Рашми, а затем принялась рассматривать сидящих как раз напротив четырёх

молодых львиц, одетых в замшу и дорогие меха.

– Жёны Мигроса, - Рохом ощутил возле своей щеки дыхание Рашми, - старшая - Айб, та что

в соболях. Рядом Этайн. Та, с кинжалом и в горностаевой хурке - Айфа. Последняя - Фанд,

младшая...

– Тихо там!
– Глаза Яса остро сверкнули в полумраке зала.

На Рашми пристально посмотрела, стоявшая за скамьёй львиц, высокая маралиха в волчьей

хурке и с парой малых секир в руках.

– Несчастье посетило Рамир в эту ночь.
– громко заявил Яс.

– Погоди.
– вдруг строго оборвала его Айб.
– Никакого несчастья не случилось.

Сбросив с плеч тяжёлую меховую накидку, под которой оказалась серая замшевая рубаха,

львица поднялась со скамьи и подошла к камину.

– Никакого несчастья не случилось.
– повторила львица. У неё был приятный низкий

хрипловатый голос.
– Вчера, после вечерней трапезы, устроенной в честь посланцев с севера,

Ягморта и Куанги, король почувствовал себя плохо. Яс принял верное решение - не

сообщать о случившемся никому и, да простят нас высокие гости, ненадолго задержать

присутствующих...
– Айб заметно нервничала.

Рохом не слушал львицу. Он наблюдал за волками.

Ягморт...

Младший брат нынешнего конунга Хортага, Хангара Чёрного. Тот самый Ягморт, чьё войско

решило исход битвы при реке Калее в пользу Форна. Тот самый Ягморт, прозванный ещё в

детстве Костогрызом за то, что в драке откусил руку своему сверстнику.

Волк внезапно повернул голову, поймал его взгляд, царапнул Рохома ответным взором

блекло-жёлтых глаз. Равнодушно отвернулся, и нетерпеливо шаркнув по полу хвостом,

расстегнул свою тяжёлую хурку из меха выдры.

– ... лишь после того как наш вудул осмотрит его величество...

– Я могу помочь.

– Что?
– львица обвела глазами зал.

– Я могу помочь.
– сидевшая рядом с Ягмортом волчица поднялась со скамьи.
– Я Куанги,

потомственный вудул из рода Аканга. Уверена, что моих знаний...