Так и началось 1 ноября 2008 года.

А я ведь впервые ехал на поезде - до этого никогда не приходилось. И, опять же - впервые я уезжал куда-либо из Днепропетровска (ну, поездку с родителями на Азовское море я не считаю). Чувство страха тщательно скрывал под личиной беспечности и смеха, впрочем, как обычно.

Должен сказать, что с этим Андрюхой и Димкой мы крепко сдружились, а потому было решено дальше двигаться только вместе. Правда я и сам уже в это не верил, а, побаливающие время от времени, почки, в очередной раз заставляли меня вспомнить о том, что было на распределительном пункте.

В 12:30 поезд остановился на главной станции города Каменец-Подольский. Большинство ребят по приказу подполковника Гриневича построились перед поездом, ну а остальные, в том числе и Вадим с сержантом Кузьменковым, поехали дальше, в город Золочев, где уже должны были ощутить вкус армии Женя Илюшин и Федяев Арсен.

Каменец-Подольский, прежде всего, бросался в глаза своими огромными лесами и достопримечательностями. Мы с Антоном "Умным" частенько только ради этого и отправлялись гулять по Днепропетровску: в поисках нетронутой природы и различных исторических ценностей. Чем сложнее до них было добраться, тем интереснее нам было достичь цели. Но, к сожалению, Антохи рядом не было. Наверно, опять сидит за компьютером и зубрит немецкий язык.

Как только подполковник построил нас на вокзале, он приказал направляться за ним и ни на шаг не отставать, а опосля мы услышали от него много интересных историй о городе, в который только приехали.

– Каменец-Подольский, - монотонно рассказывал Гриневич, - один из древнейших городов Подолья. С XI века был известен как Каменец (от восточнославянского - "камень"), что было связано со скальным характером грунта местности. Благодаря уникальному сочетанию историко-архитектурного, градостроительного наследия, ландшафта каньона реки Смотрич, "Старый город" объявлен государственным историко-архитектурным заповедником. Количество памятников архитектуры XI-XIX веков насчитывает около 200 зданий и сооружений. Другие хорошо сохранившиеся исторические сооружения: Кафедральный костел Святых Апостолов Петра и Павла (XVI-XVIII в.), турецкий минарет, францисканский костёл (XIV-XVIII в.), городская ратуша (XIV-XIX в.), армянская Николаевская церковь (XIV в.). Действуют два выставочных зала; музеи: этнографии, исторический, художественный. Ботанический сад. Представляет интерес и так называемая "Руська брама". Старый центр находится на полуострове, окружённом каньоном, по дну которого протекает река Смотрич, приток Днестра. А когда заслужите свои первые увольнительные, в чём я лично сомневаюсь, то рекомендую вам просто пройтись вниз по живописным улочкам. Они вдохновляют!

– Товарищ подполковник, разрешите вопрос?
– аккуратно спросил Цыганок.

– Что тебе, солдат?

– А когда мы заработаем те пресловутые увольнительные?

– Для этого нужно сделать ещё массу всего! И очень сомневаюсь, что до принятия присяги вы сумеете выпросить его!

– Товарищ подполковник, а вот мне интересно, а сколько этому городу лет? Он выглядит таким старым, будто Франция в 18 веке.

– Ответ дать нелегко. Древний город Каменец-Подольский много раз становился центром внимания археологов, историков, архитекторов из Украины и других стран. Различным вопросам его жизни, истории, архитектуре и культуре посвящено множество научных и научно-популярных работ. Так, например, учёные Сецинский и Дашкевич доказывают, что Каменец-Подольский был построен как город ещё в шестидесятые года 14 века, литовскими князьями, племянниками Ольгерда - Кориатовичами. По второй версии, которую отстаивали Винокур, Петров, Плетнева, Патуто, а одно время и Баженов, Каменец-Подольский был построен славянами во второй половине 12 - начале 13 века. В последние годы стала популярна теория дако-римского периода в начальной истории Каменца-Подольского, а вот по ней город был основан во 2-3 веках нашей эры.

Путаясь в ветвях всё новых улиц, подполковник был нам верным гидом. По мере нашего приближения к месту назначения, Гриневич рассказывал обо всех значительных постройках, только на сердце у меня от того не становилось спокойно.

"Ну, вокзал-то ещё не совсем далеко, - думалось мне.
– Может, ну его, и метнуться к железнодорожному вокзалу? Меня-то ещё не скоро заметят". Но почему-то я оставался в строю, так и не решаясь сделать рывок к свободе.

Шли мы долго. Через дорогу, укрытую старинной брусчаткой, по шоссе, имевшее по сторонам превосходные сады. Черешни, яблони, груши стояли в преддверии зимы, послушно качаясь под северным ветром. Проходили по дорогам с изукрашенными осенью клёнами и дубами. В эту пору они украшали этот город кружевом своих огненно-кирпичных листьев. Несмотря на небольшой мороз, небо было чистое и лишь порой пронзительный, неприятный ветер прогонял по нему небольшие стаи матовых волн - туманов. Суровой романтикой 17-го века постоянно веяло вокруг. Скажу даже больше - некое дыхание старины, легенды прошлого, по-прежнему витали где-то рядом, сплетая повести нынешнего времени и игриво кружась надо мною. Это заставляло меня дышать глубже, жадно хватая воздух и получая ни с чем несравнимое удовольствие. Да что там? Я влюбился в этот город!

Около 15 часов дня мы прошли мимо памятника танкистам и стали перед воротами с выгравированным на них трезубцем - гербом Украины (вы ведь не забыли?). Они казались мне очень высокими и, прелиминарно, я уже знал, что будет дальше, невольно сравнивая свои измышления с уже пережитыми событиями на распределительном пункте.

Подполковник Гриневич что-то неразборчивое крикнул, и перед ним тут же распахнулись ворота. Постовые отдали честь и замерли, как игрушечные металлические солдатики. Ещё секунда и 53 растерянных призывников из города Днепропетровска оказались внутри. Я нервно оглядывался. А вдруг и здесь будут мои вещи проверять, как там? Гриневич явно торопился. Завёл нас в подвал одной из казарм и приказал ожидать, сдав нас на хранение молодому и дерзкому младшему сержанту Митренко, который сразу принялся показывать нам "Кузькину мать".

– А ну-ка, быстро стали в шеренгу!

Сержант построил нас в две шеренги так, чтобы мы стояли друг напротив друга, почти у стен. А сам сел на скрипучий стул между нами и широко раздвинул ноги, красуясь вычищенными до блеска тяжёлыми берцами и железным спокойствием там, где были растеряны "новенькие". Во всём этом томительном ожидании самое плохое не только то, что мы не знаем, чего ждём, но и то, что Митренко приказал ровно стоять шеренгой и руки держать строго по швам. Уже и до рукоприкладства дошло, как только один из призывников почесал нос.

– Придурки, и пусть только кто-то облокотится об стену, либо чухаться начнёт!
– грозно говорил он, пригрозив нам разнообразными пытками в виде отжиманий от пола, приседаний со стулом на вытянутых руках и ещё много чего, годящегося, скорее всего, для пыток в фашистских застенках. Ещё впервые услышал разные термины: "Пробить лося", "Фазанка", "Бэтмен", "Слоник", "Велосипед". Даже и знать не хочу, что каждое из этих понятий означает. Так называемая "дедовщина" - не что иное, как моральная патология.